Так или иначе, Виктория списала это на жизненный опыт женщины и ее странный жизненный уклад. Поэтому, еще раз попрощавшись, она в сопровождении Андрея и Алексея поехала домой. На сборы было дано всем ровно четыре часа. Через это время все должны были встретиться перед входом в аэропорт. А ведь певице еще нужно заехать за дочкой к бабушке, а потом и за ее подругой. Снова бессонная ночь. С этой мыслью, разглядывая огни города, мелькающие за стеклом мчащегося автомобиля, певица тяжело вздохнула.
Оракул.
Перед входом в аэропорт собралась уже вся группа, в том числе дочь певицы и ее подруга. Назначенное время встречи наступило, но самой таинственной Сакар не было. Довольно странно для человека, который так уговаривал Викторию полететь и даже нанял самолет для этого.
– Может быть, это все шутка? – предполагали одни, привыкшие опаздывать, но не ждать.
– Тогда очень глупая, – резонно парировали другие. – Ведь оплату она уже провела.
– Может, что-то случилось? – настороженно спрашивали третьи. – Не могла же она просто так не прийти.
– Да успокойтесь вы! – нервно отвечали четвертые. – Еще только пять минут прошло. Сейчас придет.
Действительно, с опозданием на десять минут, но Сакар – в сопровождении двух высоких худощавых мужчин с очень серьезным выражением лиц и двух абсолютно черных бультерьеров – пришла.
Она извинилась за опоздание, сказала, что никак не может привыкнуть к московским пробкам, и пригласила всех войти внутрь. Видя пораженные взгляды своих гостей, украдкой направляемые на злобных собак, Сакар поспешила всех успокоить. Как оказалось, эти псы вместе с сопровождающим их мужчиной крайне редко оставляли женщину одну. Мужчина – это ее помощник Гаййун, а собаки – это ее питомцы, которых она очень любила. Понимая, что присутствие этих животных, хоть по заверению женщины и добрых, но все же может доставить неудобство группе, Сакар распорядилась, чтобы Гаййун поехал с псами домой на автомобиле.
– На автомобиле? В такую даль? – удивлялись люди, но в то же время радовались, что собак в самолете не будет.
– Около двух тысяч километров всего. Какая ж тут даль, – смеялась Сакар. – Увидите, он приедет ненамного позже нас.
Гаййун с собаками ушел. Можно было в аэропорт.
– Никогда не видел бультерьеров с таким окрасом, – шептал по дороге на ушко Виктории один из членов ее группы, к слову, сам собачник.
– Они не бывают черными? – удивленно спрашивала та.
– Бывают, – так же тихо продолжал тот. – Но обычно у них хотя бы грудка белая. Или лапки. А тут они полностью черные. Ни единого просвета.
– Ну, да, – вспоминая собак, соглашалась звезда.
– Еще и цвет такой странный, – с напряжением в голосе говорил собачник. – Неестественный.
– Черный цвет, – снова удивилась Виктория. – Что в нем неестественного?
Собачник нервно огляделся вокруг, словно опасаясь, что их услышат, и, приблизившись совсем близко, сказал еле слышно:
– Они черные с каким-то темно-синим отливом. Так не бывает. Они вгоняют в меня страх.
Певица уставилась на собеседника. Вид ее означал: «Боря! Не нагнетай!»
Боря понял и, вздохнув и разведя руками, направился вслед за группой внутрь здания аэропорта.
По аэропорту Сакар, которую, что удивительно, едва ли не каждый работник знал в лицо и учтиво опускал голову при встрече, провела Викторию и ее команду иным путем, минуя многочисленные очереди и досмотры. Уже через полчаса вся группа сидела на своих местах, а багаж был разложен по полкам.
