Голос инквизитора предательски дрогнул, и презрение Марка в адрес Георга усилилось.
– Я отвечу на это, что лучшего доказательства твоей беспомощности… беспомощности всей инквизиции и не придумаешь! Вы не только победить еретика не можете, вы не можете его даже различить в толпе людей!
Марк рассмеялся. Потом повернулся к ресторанным домикам, как раз в ту сторону, куда ушла Ери, и что было сил прокричал:
– Слышишь, девчонка? Выходи! Тебе здесь ничто не угрожает. Господин инквизитор не тронет тебя, ибо не может распознать твою истинную сущность!
Смех его стал громче, когда охотник увидел, как люди перед ним с подозрением начинают поглядывать друг на друга. Тех, кто стоял за спиной Марка, волнение не затронуло в той же степени, но и они начали напоминать о своем существовании вопросами:
– Неужели этот охотник говорит правду?
– И чего этот инквизитор стоит, как вкопанный?
– Скрутить обоих! Или не сдюжит мальчик?
Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, Георг обернулся. Нет, ему показалось, что людей, стоявших за его спиной, коснулось только волнение. Люди позади были напуганы происходящим ничуть не меньше, чем те, кто спереди. Страх читался в глазах каждого из них. Страх и… неуверенность, укрепление которой инквизитор никак не мог допустить. Георг набрал в легкие воздуха, намереваясь подтвердить слова Марка и попытаться объяснить людям, почему он не может принять условия охотника, чтобы спасти пленника.
Однако новый вопрос помешал ему исполнить задуманное.
– Значит, так, по-твоему, можно добиться справедливости? – обратился месье Дэмон к своему пленителю.
– Нет! – в тот же миг выдохнул Георг. Чтобы месье не затеял, это было плохой идеей!
– Заткнись! – велел Марк, которому только стенаний заложника и не хватало сейчас.
Конечно же, ни одно, ни другое замечание не остановили месье Дэмона. Не помогло даже то, что нож больнее впился в шею.
– Загнать господина инквизитора в ловушку, – продолжил лже-гувернер, – предлагая ему жизнь ни в чем не повинного человека купить за жизнь ни к чему не причастного еретика. И при этом бахвалится своей осведомленностью и сомнительными способностями, попирая многолетний опыт и мудрость, накопленную многоуважаемой инквизицией.
Марк опешил. Он видел, что нож проник под кожу жертвы достаточно глубоко, чтобы причинять ощутимую боль. Он на своих пальцах чувствовал жар пролитой крови! Так почему же вместо того, чтобы умолять его – охотника – о пощаде, месье Дэмон смел взывать к его разуму и совести своими вопросами?!
– Заткнись! – прошипел Марк.
И вновь приказ не привел к нужному результату.
– Что ж, пусть справедливость будет такой, – продолжил месье Дэмон. – Пусть кто-то погибнет сегодня. Пусть инквизитора упрекнут в том, что он не смог выбрать, чья жизнь ему дороже. Но что потом? Станет ли тебе легче после этого? Или, быть может, это вернет тебе жену и сына? – лже-гувернер покачал головой, насколько это было возможно в его положении. – Нет, господин Охотник. Этим ты лишь возвысишь себя в собственных глазах. Ведь ты решишься на то, на что не смог решиться Инквизитор.
Вдруг месье Дэмон захватил оба запястья Марка, резко развел его руки в стороны и, воспользовавшись замешательством охотника, шагнул вперед и обернулся. Он больше не был пленником, и его самоуверенный вид говорил о том, что Марку не стоило пытаться это изменить.
– Так что ты станешь делать потом, когда окажется, что ты ошибся? И что справедливым было не твое решение?
