Демон из Стеклянной Башни - страница 64

Сейчас Николаса смущал только один факт – чтобы прорваться в городской архив и поработать там с личными данными горожан, а особенно приезжих, был необходим именной допуск к работе с личной информацией. Ему это доходчиво вдолбили еще во времена его учебы в полицейской академии. Пресловутая поправка к Конституции Санди-Вендика от 20** года о неприкосновенности личности и защите конфиденциальной информации каждого добропорядочного гражданина. Благодаря именно этой поправке все личные данные всех граждан США были глубоко засекречены. И доступ к ним был возможен только по спецдопуску. На закате президентских правлений Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы, эпохи так называемого «мирового терроризма», а попросту говоря, эпохи глобальной слежки за всеми гражданами США и, в особенности, за приезжими чужаками, начавшейся после терактов 11 сентября 2001, когда два авиалайнера врезались в башни-близнецы в Нью-Йорке и разрушили их, а третий протаранил здание Пентагона (конечно же, все произошло не без помощи политической верхушки США и руководства его главных разведывательных и контрразведывательных управлений), когда все основные права и свободы, гарантированные Конституцией и Биллем о правах были растоптаны и почти стерты, граждане США в лице их представительных органов управления стали потихоньку задумываться над дальнейшей судьбой страны и ее граждан. В это самое время на свет и появилась знаменитая поправка Санди-Вендика, гарантировавшая всем жителям Соединенных Штатов свободу от несанкционированной слежки за ними со стороны спецслужб и ограничении их прав и основных свобод. В распоряжении полицейских оставалась только оперативная информация, но этого, обычно, хватало, чтобы навести справки об очередном негодяе, появившемся на просторах Вурджвилля. Но в данной ситуации отделаться такой скудной информацией не представлялось возможным. Поэтому нужен был спецдопуск. Этот допуск выписывал лично окружной шериф по ходатайству шефа полиции. Субботний день был для шерифа выходным днем, да и начальник полицейского участка тоже отдыхал дома. И, если вопрос с ходатайством начальника участка можно было хоть как-то урегулировать (снова отправиться к комиссару, бить ему челом, чтобы тот позвонил начальнику и договорился о личной встрече с Йенсом), то с окружным шерифом было гораздо сложнее.

«Хотя» – весело подумал Николас. – «Ведь Стэмп знаком еще и с мэром, ну а тот уж как-нибудь закроет эту тему. Тем более, как только что сообщил сам комиссар, власти тоже кровно заинтересованы в раскрытии этого дела. Но все же следует поспешить, время поджимает».

Перед тем, как отправиться к комиссару, выйдя из кабинета инспекторов, Йенс посмотрел на часы в своем смартфоне. Оказалось, что за всей словесной трепотней с Ван Гистоном, за поиском и распечатыванием данных полицейского архива прошло больше двух часов. Сегодня была суббота, и Николас не был уверен, что городской архив вообще работает, а если и работает, то, наверняка, по сокращенному рабочему графику. В очередной раз, тяжело вздохнув и мысленно проклиная полученное задание, он вернулся в кабинет, нашел в справочнике номер телефона городского архива и набрал номер. Перед тем как на другом конце провода сняли трубку, прошла добрая минута, и Йенс уже отчаялся попасть сегодня в архив. Но, к его неожиданной радости на звонок ответил женский голос. Голос был сонным и каким-то потрепанным, как показалось Николасу.