– Конрад, – придерживает она сына в дверях, – я подобрала несколько платьев в размер. Твоя гостья, – женщина дарит мне недружелюбный взгляд, – может переодеться в гостевой комнате. Проводи ее, пожалуйста.
Курт немного рассеянно благодарит маму и поворачивается ко мне.
– Идем, – кивает он в сторону незамеченной мной ранее двери, и я послушно следую за ним.
Дом Дамиров – все равно что музей. Всюду непонятные вазы, картины, скульптуры. У одной из таких я ненадолго торможу, пытаясь разглядеть силуэт какой-то гречанки с кувшином в руках.
В результате теряю лаэрда из виду, и приходится догонять его торопливым шагом.
– Я думала, вас зовут Курт, – говорю я, стараясь не отставать от уверенно шагающего лаэрда.
– Курт – это сокращение от Конрада, – поясняет он. – А как зовут тебя?
С удивлением смотрю в спину шагающего впереди мужчины.
– Ева, – с некоторой неуверенностью произношу я. – Ева Железнова.
– Хорошо, – кивает мужчина, останавливается и встает ко мне полубоком. – А кто такие Эвелина Яблокова и Эва Райт?
Челюсть отпадает сама собой, да так качественно, что любой желающий при должном рвении сумеет осмотреть мои гланды.
– Откуда? – хлопаю ресницами и тут же одергиваю саму себя.
Он же как-то узнал мой номер телефона, адрес, имена родственников и друзей. Следовательно, привлек специалистов для сбора информации. Почему-то столь глубокое чужое вмешательство в мою жизнь раздражает.
– Эвелина Яблокова – это мой творческий псевдоним в редакции. Эва Райт – это имя, указанное в свидетельстве о моем рождении, – недовольно отвечаю я. – Меня удочерили.
Мне почему-то всегда неприятно говорить об этом. Наверное, потому, что мама и папа были для меня самыми лучшими родителями. Мои братья любили меня, как родную, и я ни для кого в семье не была приемной, чужой. Я была любимой сестренкой и доченькой, и не хотела думать о том, что где-то есть мои биологические родители. Лаэрды, которые бросили свою дочь.
– Узнали все, что хотели? – обиженно бурчу себе под нос так, словно Курт Дамир имеет прямое отношение к моей семейной истории.
– Не совсем, – качает головой мужчина и толкает одну из дверей. – Проходи…
Я захожу в комнату, бегло осматриваюсь и сразу иду к кровати, на которой разложено три платья. Надо сказать, что мама Мики предоставила мне выбор – черная классика, стильное бежевое платье-футляр и что-то очень длинное темно-красного цвета.
Все платья разные и в то же время имеют общие черты – скромность и максимальную закрытость. Не задумываясь, выбираю черную классику, показавшуюся мне более удобной, и оборачиваюсь.
За то время, пока я выбирала, Курт успел занять небольшое кресло в углу и теперь сосредоточенно что-то набирал в телефоне.
Выходить он не собирается?
Совершенно не готовая демонстрировать стриптиз перед малознакомым мужчиной, я оглядываюсь по сторонам. Приметив дверку, ведущую в ванную, торопливо иду туда и закрываю за собой двери.
Поскорее скинув испорченное зубами и кровью платье, с горечью представляю, как на меня наорут в управлении за порчу государственного имущества.
Намочив одно из полотенец для рук, смываю с себя засохшие следы крови, растерянным взглядом оглядываю по-прежнему немного кровоточащие ранки и торопливо влезаю в предоставленное мне платье.
М-да… А вот под этот наряд прическа действительно необходима.
С большого зеркала умывальника на меня неодобрительно смотрит растрепанная темноволосая девушка в черном приталенном платье чуть выше колена. Длинные рукава и закрытый верх идеально скрывают укусы, но не мое замешательство.
