Если жених подвох и уловил, то подробности выяснять не стал, правильно угадав, что ничего хорошего в свой адрес не услышит. Отвернувшись, он насмешливо протянул:
– Одевается она точно лучше тебя. Да-а, она классная. И такая затейница в…
– Избавь меня от подробностей!
– Завидуешь? А что делать, если собственная невеста изменяет мне с инкубом? Ах, я бедный-несчастный…
– Ой, заткнись! Мой жених вообще, чтобы ты знал, изменяет мне с каждой юбкой!
– Должно быть, ты плохо о нем заботишься…
– Нет, должно быть, он просто заноза в заднице, – вздохнув, огрызнулась я.
Сарай торчал посреди поляны и распространял волны мрачной энергии. Алекс убил первого демона в пятнадцать лет, а я, как обычно, оказалась втянута в его темные делишки, так что аура зла вокруг демонов – или их трупов – мне знакома.
Что-то, впрочем, выбивалось из общего сценария, что-то тревожило. Наверное, дело в противоестественной тишине. А может, в том, что присутствие зла ощущалось… иначе. Будто ярость, разлитая в воздухе и туманными щупальцами расползающаяся по лесу. Это была сила не инкуба… нет, здесь что-то иное.
– Чувствуешь?
– Что? – не понял меня Алекс.
Я внимательно на него посмотрела и пожала плечами. У каждого Ковена своя способность. Родовая способность Алекса – телекинез, тогда как моя – бестолковое целительство. Нет, исцелять других – конечно, здорово. Но сомневаюсь, что этим можно кого-то убить.
Бестолковой оказалась и моя личная способность чувствовать ауру. Аура зла подобна вязкому черному туману. Все демоны, которых встречала, распространяли вокруг нечто темное, мрачное, зловещее – да и среди людей подобное не редкость. Вот трупы демонов воняли иначе. У смерти свой запах.
Но сегодня… запаха смерти я не ощущала. Чувствовала лишь смутную угрозу, физически ощутимую ярость… ауру зла. Но необычную.
– Что, если вернуться и отговорить их? – трусливо предложила я.
– Что с тобой? Вчера так бодро тащила хахаля в сарай, а теперь боишься встречи с возлюбленным? – смеялся Алекс, но мне смеяться не хотелось. Я покосилась на жениха и поежилась.
– Болтун, – буркнула я и, преодолев необъяснимый страх, а заодно и пять метров до сарая, толкнула дверь внутрь. Меня тут же оттеснил от двери Алекс и вошел в сарай первым.
– Видишь? Бояться нечего… что за?…
Он замолчал на полуслове, и я скользнула в сарай за ним.
На первый взгляд здесь ничего не изменилось со вчерашнего дня. На первый взгляд ничего… те же обшарпанные доски, покрытые пылью полки с жестяными банками, силуэт демона на полу…
…Вот только самого демона нет.
Мы переглянулись с Алексом, тревожно и растерянно, и я первая озвучила вертевшийся на языке вопрос.
– А где труп-то?
Вряд ли стоит объяснять, чем грозит неудачное истребление демона.
Во-первых, было бы здорово, если бы они – паф! – и рассыпались в пыль, как вампиры в кино. Или лопались с громким чпокающим звуком. Но нет! Настоящие демоны тихо-мирно лежат трупиками, до тех пор, пока их физическая оболочка не растворится. Обычно это занимает неделю-другую. Один плюс – исчезают сразу и навсегда, даже косточек не остается.
Демоны и до смерти не шибко живые, – по крайней мере, их сложно таковыми назвать. Это не люди, это монстры. Они лишь заимствуют чужие тела. Помню, отец взял меня на охоту – "поучиться" – и показал, как что-то черное, похожее на тень, входит в мертвого человека. У мертвеца было вырвано сердце, но он встал и, дергаясь, как марионетка, сделал несколько шагов ко мне…
