- Куда ты? - встала на его пути Лия. Кажется, она нервничала, справедливо переживая за младшую дочь.
- Исправлять твою ошибку.
- Оставь девочку. Пожалуйста, оставь ее в покое! - резко выкрикнула Лия, и демон усмехнулся.
- Это не тебе решать.
- Если ты хоть пальцем ее...
- Вот как ты заговорила. Что ж. Тогда объясню. Я собираюсь делать то, что считаю нужным. Я собираюсь взять то, что мое по право. И не тебе указывать мне, что делать.
- Послушай... Она моя дочь!
- Она моя, - с нажимом отрезал демон, - весь твой род мой. Она родилась благодаря мне, или ты забыла, кому ты и твой... муж!... обязаны жизнью? Не смей вставать на моем пути, Лия... Она родилась с меткой моего клана, так?
Лия побледнела и закусила губу, не желая отвечать. Это... повеселило. Демон горько усмехнулся.
- Что ж. Тогда я узнаю сам. Приятного вечера, дорогая.
Он не дал ей возможности ответить. Черный ветер окутал его, открывая двери между мирами; всего один шаг - и вот он в Аристоле. В собственном кабинете, полном тьмы и одиночества. Он с рычанием смел бумаги и поставил ладони на стол. Глупые люди! Что они знают и понимают в жизни таких, как он?
Знала ли Лия, на что его обрекала своей ошибкой? Понимала ли?
Беспокойство... такое давно забытое чувство. Тревога не свойственна его виду. Демоны не любят. Не привязываются. Не заботятся.
Ни о ком, кроме себя.
Но есть исключение.
Он закрыл глаза, вызывая тень видения, робкий след будущего... В его руках скользят шелком белые волосы, и когда девушка оборачивается, ее синие глаза смеются. Она протягивает ледяную розу... хрупкую, нежную, столь уязвимую... но на розе мелькают язычки пламени, девушка пятится, она задыхается, и роза выпадает из ее рук, рассыпаясь по полу огненными всполохами...
И тогда он чувствует такой страх, какого не испытывал никогда в своей жизни. Страх за другого человека, столь острое и незнакомое чувство...
Он открыл глаза, прекращая видение. Он видел его слишком часто, постоянно, с детства... столько лет подряд.
Демоны всегда знают, когда встречают свою половину. Невозможно спутать. Тяга обладать, болезненная страсть, потребность владеть... все вместе. Эти чувства могут вылиться в любовь... а могут и в ненависть. Кто сказал, что суженая - значит, любимая? Любовь и ненависть - обладают одним корнем. Это лишь шанс на счастье. Призрачный. Единственный. Другого не будет.
Он не мог ее потерять.
- Мне не ведом конец, но ведомо начало, - повторил он слова матери.
Нахмурившись, он крикнул:
- Тайрис! - Черный ворон, повинуясь его призыву, с тихим шелестом опустился на старое зеркало. - Пошли к Селене кого-то другого. Следи за ее сестрой, следи за Авророй. Глаз не своди. Понял меня? Отвечаешь лично своей шкурой.
Ворон недовольно заворчал, возмущаясь новым обязанностям, но послушно взлетел с зеркала и растворился во тьме. Одинокое черное перо опустилось на пол, мерцая искрами и переливаясь.
Казалось бы, можно успокоиться... но нет. Демон сел, нервно постучал пальцами по подлокотнику. Тревога предчувствия сжимала его сердце ледяной хваткой, и он мог поклясться, что это неспроста.
