Читать онлайн Людмила Райот - Демонический отпуск. Четыре желания Августины

1. 1. Августина решает рискнуть

Она решилась не сразу. Пару секунд помедлила, но потом все-таки обрезала самую первую, ниспадающую на лицо прядь. Звонко щелкнули острые, позаимствованные для такого события ножницы - свои были слишком старыми и только испортили бы волосы - золотистый лоскут упал на разложенную под ногами ткань.

Августина, или просто Тина, как раньше называл ее отец, перехватила следующий локон. Теперь ножницы щелкали быстро, а пряди падали одна за другой: вскоре они окружили девушку тускло-поблескивающим ковром. Густые и светлые, длиной почти до поясницы - с ними было много мороки при «жизни», а теперь, после их «смерти», они готовились сослужить для своей хозяйки последнюю службу.

Чуть позже она соберет состриженные волосы вместе, завяжет ткань в узел и отнесет на рынок к цирюльнику. Из них можно будет смастерить отличный парик или шиньон - для той, у которой нет таких шикарных волос, как у Августины, зато есть деньги, коих так не хватало ей.

Теперь Тина стала больше похожа на юношу. Все же, обрезать под корень рука не поднялась, но блондинистые вихры длиной до подбородка можно спрятать под шляпу, чтобы сделать сходство более полным. А то, что кончики стали неровными и где-то даже рваными - да кто ж станет приглядываться к мальчишке-бедняку?

Джонатан, конечно, расстроится, когда узнает: он любил перебирать ее шелковистые локоны и не раз говорил, что они сами по себе несметное богатство, а она в ответ смеялась, что это «богатство» - ее единственное приданое на свадьбу с ним.

Но волосы, это не рука или нога; волосы отрастут. К тому же, Джо Уэнсби все равно на ней женится. Он ценил ее не только за прическу, как и она любила его полностью и без остатка.

Августина вошла в комнату, где лежал отец. Он болел уже больше четырех лет, неспешно и мучительно угасая, но каждый раз, подходя к его спальне, она замедляла шаг и на долю секунды прикрывала глаза. Будто надеясь - вот сейчас, хотя бы сегодня случится чудо, и она увидит его прежним, бодрым и полным сил человеком. Но чуда не происходило: из раза в раз она видела все того же прикованного к кровати старика, большую часть времени мечущегося в беспамятстве, а в редкие мгновения пробуждения стонущего от невыносимой боли.

Она давно перестала теребить лекарей - все они развели руками почти сразу же после того, как некогда сильный и здоровый мужчина слег от неизвестной немочи. И, если начистоту, девушка уже не надеялась на его исцеление, а могла лишь молить Светлого бога о том, чтобы последние дни ее отца были наполнены сном и покоем, а не оглушающей болью.

Но дни превратились в недели, недели растянулись в месяца, и так мучительно медленно прошли долгих четыре года. Их существование трудно было назвать «жизнью»: они оба будто застряли в муторном кошмаре без конца и края, в котором он бесконечно болел, а она бесконечно за ним убирала.

Она вливала в него жидкие бульоны три раза в день - единственное, что мог вынести его желудок, и дважды меняла постель. Немногочисленные подружки давно перестали приходить к Августине в гости, да и Джонатан захаживал редко, если только помочь по хозяйству, а встречались они чаще на улице или у него.

Сегодня она успела перевернуть деревянное тело отца на бок, морщась, перестелить белье и вновь положить его на спину до того, как он пришел в себя.

- Тина... - хрипло прошептал он и потянулся к ней исхудавшей рукой. Губы отца тронуло подобие улыбки, и она устало улыбнулась в ответ, перехватив его ладонь. Когда-то он мог поднять ее, словно пушинку, усадить к себе на плечи и идти так до самого моря, а теперь не умел даже руку держать на весу.

Зато он вспомнил дочку: большую часть дня мужчина не просыпался вовсе, а когда просыпался, в половине случаев не узнавал склонившейся над ним девушки.

- Родная моя, - с трудом выдал он. - Ты так похожа на мать...

Августина могла поверить ему разве что на слово - мама умерла так давно, что она не запомнила ни ее фигуры, ни лица. Несмотря на это, девушка очень скучала по ней, а временами не могла избавиться от злости и раздражения на ту, кого так толком и не узнала. Эти чувства мучили Августину, но она ничего не могла с ними поделать.

Соседи судачили: ее красавице маме очень повезло, что она ушла раньше отца и не видела медленного угасания того, кого так пламенно любила. Может, в чем-то они и правы, но преждевременная смерть была довольно эгоистичным поступком с ее стороны: помощь Тине бы не помешала. Пока она ухаживала за больным, мама могла бы зарабатывать им на хлеб. Или наоборот.

С деньгами Тину выручал Джонатан, но того, что он получал, с трудом хватало на его собственную семью, чего уж говорить о молодой невесте? Иногда о них с отцом вспоминала многочисленная родня, и тогда в доме временно появлялись продукты. Но в целом Августина давно и глубоко нуждалась в средствах.

Любых и любой ценой.

- Папа, - с теплом сказала Тина, - я так рада, что ты хорошо себя чувствуешь.

Отец ответил ей слабым рукопожатием, но вскоре его накрыл очередной приступ боли, сменившийся бредом и забытьем. Дочь быстро обмыла тело мужчины теплой водой, укрыла его одеялом и убрала сверток с испачканным бельем в шкаф. Стирать времени не было, а значит, придется смириться с тем, что по возвращению в скромно отделанной квартирке станет пахнуть еще хуже.

Августина вернулась в гостиную и долго смотрела на свое отражение. Она всю жизнь стеснялась своего худощавого, недостаточно округлого телосложения, но теперь оно должно было сыграть ей на руку. Она разделась и перевязала грудь жгутом - она и так была не особенно пышная, но в случае с получением места в «Приюте жаждущих» лучше перестраховаться. Бледность, мешки под глазами и замученный вид тоже не добавляли ей женской прелести; щепотка сажи из очага легла полупрозрачной тенью на подбородок и щеки девушки - да здравствует Август Лабланш, недокормленный юнец из трущоб Эльдрима!

Новоиспеченный Август надел мужские брюки и рубаху, которые недавно одолжил у Джонатана, нацепил шляпу на короткие волосы - голова с непривычки казалась невесомой - и отправился на первое в своей жизни собеседование.

В кармане у него лежало сложенное вчетверо объявление:

ОТЕЛЬ «ПРИЮТ ЖАЖДУЩИХ» ИЩЕТ СОТРУДНИКА НА ПОЛНЫЙ ДЕНЬ (+НОЧЬ).

РАБОТА НА ВРЕМЯ СЕЗОНА. ВЫСОКАЯ ЗП В СРОК.

СТРОГО МУЖ.!!!

Дорогие, рада приветствовать вас в моей новой горячей истории! Заранее спасибо за обратную связь! Муз мой - прожорливая скотина и эмоциональный вампир. Кормится дофамином от ваших звезд и комментариев)

2. Визуалы демонов

А теперь - немного визуалов. "Сколько можно выбирать между мужскими типажами?", подумала я.

Да хватит выбирать! Красавчиков должно быть много:))

Ну и по традиции - музыкальное вдохновение к истории: Роман Рябцев, Хелависа - "Последняя песня".

3. 2. Собеседование

- Давай резюме, - управляющий, не глядя на Августину, протянул руку.

- Ч-что дать? - девушка зашуганно таращилась по сторонам.

Она будто бы попала в другой мир, другой город, другую реальность. Здесь все было отличным от того, к чему она привыкла с детства.

В элитном районе Эльдрима, где находился «Приют жаждущих», даже пахло иначе: вместе с ароматом повсеместно распускающихся цветов по округе разносился мелиссовый запах свежевыстиранного белья. Можно подумать, местные жители только и делали, что чистили и убирали свои жилища, а сточных канав тут не существовало вовсе!

- РЕ-ЗЮ-МЕ, - по слогам, медленно и отчетливо повторил мужчина. Золоченная табличка на его столе сообщала имя управляющего отелем: «Мартуш Гивон». - Документ, где написано, в каких местах ты работал и что умеешь. В общем, подтверждение твоего опыта.

- У меня нет такого документа, - пробормотала Тина и наконец удостоилась взгляда Мартуша Гивона. Но радоваться было нечему: этот пренебрежительный взгляд не говорил о ней ничего хорошего. - Но я работал столько, сколько себя помню, и могу заниматься всем, чем угодно, только проверьте! Я готов варить, стирать, подметать, мыть полы и, возможно, даже убирать конюшни...

До сего дня Августина никогда не работала в найме, но длительное ухаживание за лежачим больным было равносильно всему тому, что она перечислила.

- Звать-то тебя как? - хмыкнул не сильно убежденный владелец гостиницы.

- Август.

- Август, ах-ха? Прямо как император? - Мартуш внезапно развеселился. Его смех был высоким и визгливым, а сам он напоминал дикую помесь корка с гримлином-шутником: маленький, неказистый, с выпирающим животом и глубоко посаженными, злыми глазами. Его длинные волосы с проседью были собраны сзади в хвост, что делало его внешний вид еще более странным и несуразным. Ни атласный костюм-тройка, ни инкрустированные алмазами запонки не могли исправить общего плачевного впечатления, производимого этим коротышкой.

- И откуда вы только беретесь, грязные заморыши со звучными именами? - продолжал хохотать потенциальный работодатель.

- Из Громпинга, - пробормотала задетая за живое девушка.

- Конечно, из трущоб, откуда ж еще! Тамошних женщин давно пора начать стерилизовать, как сук. Чтобы не плодили лишнюю бедноту.

У Августины потемнело перед глазами. Слова управляющего были оскорбительными, но в общем и целом она была с ним согласна. В богатых районах и знатных династиях появление нового человека называли не иначе, как «подарить жизнь». Но в некоторых семьях и местах жизнь оказывалась скорее проклятием, нежели даром. И некоторые из ее знакомых предпочли бы и вовсе не рождаться на свет.

- А ты молодец, что не вспылил, - отсмеявшись, Мартуш снова посмотрел на Тину. На этот раз - оценивающе.

- Почему?

- Из буйных мне и гостей хватает. Когда они будут ломать мебель, персонал должен сохранять максимальное спокойствие. Итак, как я понял, у тебя есть лишь одно основание претендовать на эту работу: ты не баба. Верно?

- Да, - по всему выходило, что оснований у Тины не было никаких, но раз уж директор уверовал в ее маскулинность, то так тому и быть.

- Ты послушный. И тихий, - директор раскурил массивную деревянную трубку, закинул короткие ноги на стол и откинулся в кресле. - Это тебе в плюс. Ко мне в отель приезжают не совсем обычные гости... У них есть секреты, и они не любят, когда слуги много болтают. Могут наложить на всех эдикт молчания.

- Что-что сделать? Взять обещание?

- Нет, дурачок, - Мартуш Гивон поморщился. - Обещания здесь не при чем. Эдикт молчания - это магический приказ держать язык за зубами.

Магический?.. Августине стало не по себе. Даже роскошный кабинет управляющего, так поразивший ее сначала, враз показался негостеприимным. Захотелось смыться отсюда на яркое солнышко, вздохнуть полной грудью свежий воздух, в аромате которого мешались соль, цветочная пыльца и стиральный порошок.

Любые проявления магии в империи Иллирии ценились на вес золота. Нет, магия стоила даже больше золота. Драгоценный металл можно было купить, выиграть в карты, получить в наследство или просто заработать... Магия же была редка и необыкновенно ценна.

- Скажу тебе честно: ты мне не нравишься, Август, - хмыкнул управляющий, выпуская сероватый клуб дыма. - Имя твое раздражает, да и сам ты... Слишком уж хлипкий, а работа у нас не самая простая. Гости... - тут Гивон тоскливо вздохнул, - … весьма нестандартные. Но сюда не каждый пойдет устраиваться. Желающих, прямо скажем, мало.