– Да, Вы правы, – Кларк тяжело кивнул головой. – Но это уже другой вопрос. Спасибо, Алексия.
Я кивнула в ответ и поднялась со стула. Уже развернувшись и сделав шаг по направлению к двери, я услышала бормотание мужчины:
– Это я во всем виноват…
Обернувшись, я увидела, как Кларк смотрит в одну точку и в глазах у него стоят слезы. Я не плакала, когда все произошло. Это не значит, что я не любила Кита, очень любила. Мне просто не позволили плакать. И теперь, наблюдая за слезами мужчины, пережившим такое же горе, я не смогла сдержаться. Слезы не хлынули волной, разрушив сдерживающую их дамбу, они просто появились, как будто кто-то проделал в этой дамбе отверстия, и теперь вода сбегала через них.
– Это моя вина… Я должен был встретить её тем вечером с репетиции… Это моя вина…
– Кларк, нет… Вы не виноваты.
– Виноват. Я задержался на работе и отправил её домой на автобусе. А должен, должен был забрать сам…
Его рыдания немного застали меня врасплох, но мне хотелось сделать для него хоть что-то. Он был хорошим, талантливым, умным и добрым человеком. Я обошла стол, присела на корточки рядом со стулом Кларка и взяла его руку в свою.
– Вы не виноваты, потому что не предполагали, что такое может произойти. Вы ведь не первый раз отправляете дочь с репетиции домой на автобусе?
– Конечно, нет, – тяжело ответил мужчина.
– Когда пропал Кит, мама сказала, что это моя вина. Что я должна была забрать его со школы, потому что она не могла этого делать. Она сказала, что я бросила их, начав жить так, как мне хотелось. Но я никогда не считала, что она права. И не считаю, что это произошло по её вине. То же самое сейчас. Это просто произошло, никто не виноват в том, что так случилось.
Кларк принял мою руку, сжал её на мгновение и отпустил.
– Спасибо, Алексия.
Я слегка улыбнулась в ответ и вышла из кабинета редактора. В коридоре предстала весьма непривычная картина: Ника и Марк о чем-то оживлённо спорили. Марк, судя по выражению лица, что-то настойчиво доказывал, а Ника, жестикулируя всеми возможными способами, опровергала слова коллеги. Я стёрла дорожки от слез тыльной стороной ладони и решительно направилась к ребятам, но спор их прекратился, как только они меня заметили. Марк кивнул в знак приветствия, развернулся и ушёл к себе. Ника тяжело вздохнула. Она явно была расстроена.
– Не часто увидишь вас за разговором. О чем болтали? – спросила я как можно более непринуждённо.
– Все как обычно, – Ника небрежно махнула рукой, и я заметила мелкую дрожь. – Рабочие распри.
– Ты выглядишь расстроенной.
– Все в порядке. Я просто не выспалась сегодня, – подруга слегка улыбнулась.
– Да? – я приподняла одну бровь. – Чем же ты занималась ночью?
– Не тем, чем хотелось бы, Лекс, – мы обе рассмеялись. – Пойдём, выпьем кофе.
Мы шли на кухню молча и мне показалось, что Ника что-то не договаривает. Как только я собралась ещё раз спросить, она меня опередила.
– Кларк рассказал что-нибудь?
– Попросил никому ничего не говорить до официального объявлении полиции. Но я не уверена, что кто-нибудь из других изданий не сможет разузнать, что произошло. Буквально вчера в новостях сообщили, что у полиции есть подозреваемые, но я что-то не помню официальных заявлений.
– Эти телевизионщики всегда пытаются выдавать желаемое за действительное. Нельзя их в этом винить, людям нужно верить хоть во что-то.
Мы добрались до кухни и Ника включила кофеварку.
