Демоны внутри - страница 60

Велиал сжимал и разжимал правую ладонь и говорил:

– Нехорошо. Мне это совершенно не нравится.

Асмодей присел рядом со мной и протянул бутылку с чистой прохладной водой и упаковку витаминов.

– Всё настолько плохо? – спросил он, осторожно взяв мою израненную ладонь. Затем достал из кармана платок и вытер кровь. Шрама не осталось. Я в изумлении посмотрела на него.

Тем временем Асмодей забрал у меня иглу и вернул её Загану. Тот небрежно подбросил её в воздух, и она исчезла, словно никогда не существовала.

– Можно было просто ущипнуть, – сказал он. – Зачем калечить?

Наступило продолжительное молчание. И вдруг король тихо, почти шёпотом, произнёс:

– Если её убьют, я, вероятно, тоже умру…

Услышав это, мужчина даже встал со своего места.

– Что за глупости, Велиал? Это не смешно.

Король посмотрел на него пустым взглядом.

– Брат, это не шутки, – повторил Заган.

– Почему вы так решили, ваше величество? – Асмодей переводил взгляд с короля на меня и обратно.

Демон сделал несколько неуверенных шагов, а затем просто исчез в воздухе.

– Велиал! – неожиданно громко произнёс Заган и тоже исчез.

Я снова осталась наедине с библиотекарем, который выглядел растерянным. Откровенно говоря, за последние сутки это было почти постоянным выражением его лица.

– Что тут произошло?

Действительно, что? Кажется, в какой-то степени судьба всё же смиловалась надо мной и…

– Похоже, ваш Велиал теперь смертный, – прошептала я, будто страшась. Внутри зародились эмоции, не мои: страх перед неизвестным, растерянность и предчувствие катастрофы. Наверно, так чувствуют себя люди, которым неожиданно ставят смертельный диагноз.

Станиславский, видимо, хотел что-то возразить, но не решился. Для меня это одинаково плохо: быть убитой, пытаясь добраться до короля демонов, или уничтоженной им в приступе слепой ярости.

– У вас болит голова? – спросил Асмодей, и я поняла, что он повторил вопрос, так как не услышал ответа.

Я тряхнула головой и посмотрела на библиотекаря. Внутри меня бушевали отчаяние и страхи, половина из которых были моими, а другая…

– Он злится, – зачем-то сказала я вслух, разглядывая свою исцелённую ладонь.

– Кто? – не понял библиотекарь.

Через мгновение со стороны улицы раздался оглушительный хлопок, от которого даже задрожали стёкла. Я схватилась за правое плечо, в которое будто впилось что-то острое, и закричала.

Асмодей в ужасе смотрел на меня. Когда он попытался дотронуться, я ударила его.

– Я постараюсь снять боль, девочка, – сказал Станиславский, но я отреагировала на эту попытку агрессивно.

Боль постепенно отступала.

– Мисс… – Мужчина тяжело вздохнул, словно его слова меня оскорбили. – Я хочу вам помочь.

– Ты хочешь помочь Велиалу, демон, – огрызнулась я и свернулась в клубочек, надеясь, что хотя бы так мне станет легче.

– Нет же, – Станиславский снял очки, встал с кровати и подошёл к окну. – Ваше величество, что же вы творите?

Я испуганно подняла голову. От захлестнувших меня эмоций казалось, что Велиал решил сравнять школу с землёй, но новых громких звуков с улицы уже не доносилось. Асмодея в комнате не было. Ничего не изменилось, кроме качающейся на сквозняке шторы.

Анна усердно наматывала спагетти на вилку:

– Ты не в курсе, что вчера вечером на двадцатом шоссе произошло? Какой-то псих выскочил прямо перед бензовозом.

– Ага! – согласилась Софи, которая, сколько я её знала, делала вид, что она блондинка, на деле будучи шатенкой. Даже линзы носила. – Грузовик перевернулся и сгорел. Говорят, водитель погиб.