– Поработать?
– Да, Леон. Нас прикончит не голод. И не холод. К нам что-то подбирается. Не знаю что, но топор знает. Он готовится. И ты будь начеку. Не веришь мне?
– Я понятия не имею, как вы сюда добрались, другим тем более не добраться.
– Да, тропу занесло так, что назад дороги нет, но мир непрост, всегда можно найти другие пути.
– Но вы же не нашли. Так и сидите в горах.
– Мы еще живы, что-то, может, и найдем.
– Ты бы остальных предупредил. О своих предчувствиях.
– Никто не верит бредням Дамуса, все думают, что после всего пережитого, кроме металла, я ни на что не годен. Может, и так, но мой металл – особый, в нем есть душа, она умеет шептать нужные слова, и я умею их слышать. Так что готовься и ты, что-то обязательно будет, мой топор врать не станет. Ну что ты так на меня смотришь? Что-то не то увидел?
– Глаза у тебя какие-то…
– Что? Сумасшедшие? Да на этих самых глазах пещерный демон сожрал моего лучшего друга. Мою любимую женщину досуха высосали кровососы, а я лежал рядом и ничего не почувствовал. Мстили, твари. Ну да, было за что, признаю… Счастье, что в ту ночь рядом не было нашей дочери, ее бы тоже не пощадили. Леон, у меня с тех пор всегда такие глаза, но я куда нормальнее некоторых. Э, куда это ты так косишься? На Кайру, что ли? А почему взгляд такой, будто его маслом залили? Не смотри на нее так, не надо.
– Да на кого хочу, на того и смотрю. Чего пристал?
– А вот на нее не смотри. Так не смотри. Хорошая она и, хоть дерьма навидалась, не пристает оно к ней. И на дочку мою похожа. Не хочу, чтобы такой, как ты, вот так таращился на нее.
– А что со мной не так?
– Ты, Леон, за психа меня держишь, а мне верить надо. По всему получается, что ты тоже дерьма навидался, но к тебе оно как раз прилипло. Так вот: не надо еще и Кайру им мазать. Понял?
– Да ты точно псих…
– Может, и так. Но все же не надо. И это… не забудь про мой топор. Спи одним глазом. А то ночи здесь темные, всякое может быть…
* * *
Айша я нашел в помещении, располагавшемся на полпути к выходу из крепости. Здесь уже было достаточно холодно, чтобы не таяла вода, но не настолько сурово, чтобы под носом вырастали метровые сосульки. Тут хранили оставшиеся съестные припасы и дрова.
Айш был не один, а в компании Местиса – седобородого благообразного старичка, которому Кайра разрешала заходить ко мне в дни болезни. Именно он подзаряжал светящийся шарик и менял уголь в жаровне.
Сейчас Местис занимался тем же самым – освещением. Только на этот раз шарик был какой-то странный: не белый, ласковый, а кроваво-красный и к тому же покрыт темными разводами, выглядевшими весьма зловеще. Они непрерывно двигались, и, если вглядеться, начинало казаться, что смотришь некачественный фильм с крайне пугающим сюжетом.
– Не помешал? – осведомился я, не отрывая глаз от странного светильника.
– Нет, Леон, – ответил Айш, также наблюдая за шариком.
Местис как раз молча поднес к нему ладони, и свечение немного усилилось.
– Мне тут Дамус кое-что рассказал по секрету, я бы хотел, чтобы ты, Айш, это знал.
Главный страж растянул кончики тонких губ в бесстрастной улыбке:
– Дай догадаюсь: мастер металлов заявил, что его серебряный топор нашептал нехорошие новости о неких несчастьях, что вот-вот на нас свалятся.
– В точку.
– Леон, Дамус все время разговаривает со своим топором, и тема бесед у них, как правило, однообразная. Он хороший человек, но слишком много пережил, беды мерещатся ему на каждом шагу. К тому же там, за Срединным хребтом, осталась его дочь – единственный родной человек. Сам понимаешь, каково ему теперь. Мы уже привыкли и прощаем ему все чудачества. Не обращай внимания.
