Гарантией неизменности решения киевлян принять христианство должен был стать перстень, который Аскольду даровал Фотий I во времена похода руссов на Константинополь. Руссы должны были вернуть его Пахису. Пахис хорошо помнил этот перстень с ярко-голубым камнем. Ему довелось целовать его на руке Фотия в тот день нашествия руссов.
Берег у Агиома был полон людей. Пахис в окружении своих солдат сильно выделялся в толпе. Только ступив на берег, они тут же оказались окружены нищими, которые надеялись получить монету или что-то украсть. От толпы отделились шесть человек в красных плащах, высокого роста и с характерными для руссов щитами и мечами. В эти неспокойные времена руссы и печенеги чувствовали себя хозяевами на северных берегах Скифского моря. Между ними постоянно были стычки, причем очень кровавые. Местный народ понимал, что влияние и власть Византии на побережье Понта Аксенского[2] таяло. С одной стороны поднимались дикие племена, состоящие из местных и пришедших кочевников, с другой стороны объединялись руссы, и их влияние становилось все сильнее и сильнее. Нельзя было забывать и о полчищах печенегов. Эти кочевники присутствовали везде, и в эти годы они ничего не боялись.
Руссы подошли к византийским воинам вплотную. Воины встали живой стеной, не пуская богатырей к своему капитану. Старший из витязей достал перстень с большим голубым камнем. Он был прозрачным, но в то же время излучал слабый голубой свет. Пахис узнал перстень и дал команду пропустить.
– Я Яромир, старший этой дружины. Меня послал Аскольд, чтобы встретить посланника патриарха Фотия и его прислужников, а также сопроводить их в Киев для проведения обряда.
– Сколько вас? – спросил Пахис.
– Нас шестеро, но каждый достоин десятерых, – сказал Яромир.
Он великолепно говорил на греческом.
Они выглядели, действительно, как настоящие воины. Но доверять шестерым воинам посланников Фотия было опрометчиво. Как шесть человек, пусть и со славным прошлым, могут защитить наших людей, священнослужителей христианской церкви для священного обряда?
Византия, истощенная войной с арабами, не могла воевать с руссами. Руссы же крепли и с вожделением смотрели на богатый Константинополь. Политически умно было бы обратить их в православную веру и превратить из потенциальных противников в крепких союзников. Византийцы славились своей внешнеполитической игрой. Но западный мир и его правители имели свои взгляды на руссов. Земли восточнее Польши были бескрайними… Какие только народности не проживали там. И многие умные мужи прекрасно понимали, что рано или поздно родится нация, которая объединит всех, и это будет могущественнейшее государство. По этой причине нужно было первыми принести свой обряд. Дать свою веру. Кому-то казалось, что в ту эпоху такая задача была бессмысленна, но неглупые люди понимали, что с помощью веры можно создать надежных союзников. Души людей в те жестокие времена были пусты, и любое влияние можно было оказывать через веру. Все понимали, что Аскольд и Дир были спорными фигурами на тех землях, но дав им в руки веру, в которую они обратят миллионы живущих, они бы стали не последними правителями.
Пахис еще раз оценил обстановку и решил не испытывать судьбу.
– В Киев мы пойдем вместе. Я возьму еще тридцать воинов, они нам станут надежной подмогой.
– Позволь с тобой не согласиться. На такое количество людей печенеги очень быстро обратят свое внимание. И поверь, даже двести человек не спасут нас. А вот малым числом мы быстро доберемся до Киева. Тем более Аскольд с печенежским князем заключили совместное соглашение о мире. Цель вашего визита секретна, и пока о причинах знаем только мы. Значит, мы в безопасности.
