И грянул скандал.
– Ты зачем на моих друзей наехал? Это же Милочка с мужем, она и мухи не обидит, а ты?! Да тебе по фигу, кто сидит за моим столом. Раз бутылка, значит, пора устраивать погром. Ну, вот что. Это наше дело, мы взрослые люди. Да, ты отец моего мужа. А ты думаешь, почему мы с вами жить не стали? Потому, что я ни под чью дудку плясать не буду. А здесь – мой дом. Мой! Понятно? Не нравится, уходи!
… – Прости, Сашка, прости. Я понимаю, это твой отец. А я твоя жена. Тебе самому бы понравилось, если бы ты пришел к кому-то в гости с бутылочкой сухого скоротать вечерок и вдруг явился бы чей-то предок и начал вещать, что ты – пьянь?
… – Что значит, я никого не уважаю? А что такое уважать? Молчать и кивать, если тебя возят мордой? Я двадцать лет молчала. И со мной творили что хотели. Хватит, выросла.
… – Сашка, мы уже полтора года женаты, а детей все нет. Сашка, родной… Думаешь, у нас будут дети? Ты сам, когда мальчишкой был, всегда любил играть с малышами. Сашка, если я не смогу родить, я от тебя уйду. Не буду тебе жизнь портить. Тебе нравится, как я похудела? А ведь всю жизнь жиртрестом дразнили, да?
… – Тина, ты лучше ко мне не лезь. И не смей разбирать мои шкафы. Как хочу, так и раскладываю. Да что ты знаешь о мужиках? Я с Сашкой прожила уже больше, чем ты с тремя своими в сумме. Что «деньги»? Он и не должен их зарабатывать, он на дневном учится. Да, а я работаю. И учусь. И это тебя не касается.
… – Как же классно у Норы дома, Вер! Мне так нравятся ее родители! За ними так здорово наблюдать… Как общаются друг с другом, как шутят, как ворчат на Нору…
Высокая, изящная, с яркими чертами лица, Вера жила рядом и знала Соню с детских лет. Они вместе гуляли во дворе, а когда подросли, стали заходить в гости друг к другу. Вера росла молчаливой, уравновешенной и добросовестной девочкой, поначалу она не выделяла Соню среди других детей. Теперь Веру притягивали в подруге качества, ей самой не присущие. Она примкнула к слушателям Сони и с удовольствием приходила к Гуртовым, где постоянно было шумно и весело.
– Вер. Странно, что Нора не хочет учиться, институт бросила. Странно, что ей все время хочется от них сбежать. Если бы мои родители так дружили, я бы…
Вот ведь вроде мы близки с Норкой, она у нас с Сашей свидетельницей на свадьбе была. Но с ней невозможно ни о чем договориться. Она никогда не приходит вовремя, а я это ненавижу. Представляешь, звонит: «Сонька, давай встретимся, побудем вдвоем, а? Буду тебя ждать у „Художественного“ в шесть».
Она будет ждать! Как же! Так я и поверила!
Естественно, без десяти шесть я уже, как дура, на месте. Опоздать не могу. Даже если позже выйду, все равно буду вовремя, как будто черт дороги сокращает. А это потому, что я – человек слова. А Нора ни от чего не зависит. И жди ее, хоть обождись.
Стою и злюсь уже всерьез. Вот не сойду с места, пока не явится. Идет. Еле-еле. Половина восьмого. Подходит, улыбается, слегка шмыгает носом. Разворачиваюсь и ухожу. Ненавижу эти штучки!
…Но без Норы она скучала. Соня находила в подруге что-то особенное, такое, чего не было больше ни в ком, – некий шарм, изюминку. Нора будто плыла через жизнь, отдыхая и получая от всего удовольствие. Вкусно пахнет, она носиком поведет медленно, запах впустит постепенно, глаза прикроет, головой покачает, смакует. Соню эти манипуляции завораживали. Она не могла оторвать от Норы глаз, и ей хотелось уметь так же. Нора никогда не спешила, рядом с ней вообще не бывало суеты. А интересной публики всегда полно. Все очень начитанные, почти все что-то писали сами. Нора устраивала литературные четверги, но Соня на них не бывала. Находясь в шумной компании, она информацию воспринимала с трудом и предпочитала повидаться потом с Норой и еще кем-то, кто ей интересен. Если бы Соня могла себе в этом признаться, то с удивлением узнала бы, что все эти люди ей не нужны. Ей была нужна именно Нора. Соня любила свою подругу и каждый раз прощала.
