* * *
Сумбурный доклад старшины турбинистов Николаев выслушал, не перебивая, хотя вопросы рождались роем вслед каждой фразе Зимина. Те минуты, в течение которых пост турбинистов молчал, дались механику нелегко. Теперь он впитывал каждое слово турбиниста, пытаясь отделить зёрна от плевел. И перед ним вставала странная и удручающая картина происшедшего. То, как море хозяйничало на палубе полуюта, лицезреть воочию механику, разумеется, не довелось, но теперь-то он знал, что затоплен турбинный отсек, и это грозило куда более тяжкими последствиями, чем феерическое шоу воды на палубе полуюта.
И здесь имел место парадокс, который окончательно сбил с толку и запутал механика. Вода, каким-то чудесным образом, вопреки законам гидростатики, затопила отсек, расположенный выше ватерлинии, а помещения подводной части корабля, расположенные ниже, были сухими. Какая-то могучая сила в считанные секунды, словно играючи, подняла немалые тонны воды и затопила помещение, находящееся практически на верхней палубе. В какой-то момент механик пришёл в отчаяние, но не оттого, что затоплен турбинный отсек, что горят силовые кабели. Он, вдруг, осознал, что не может взять в толк сути происшедшего и не видит ни малейшего намёка на причину. А если не знаешь причину, то как её устранишь?
* * *
Наконец-то, ожил ПЭЖ. Доклад явно обескураженного механика был сбивчив и мало чего прояснил. Аварийный останов турбокомпрессора левого борта, затопление турбинного отсека – констатация фактов. Вероятная причина – помпаж (неустойчивая работа) турбокомпрессора левого борта.
– Помпаж!? Вероятная причина?! – вопросительно вспылил Ильясов и вмиг поставил под сомнение версию механика, – и это на полном турбинном?! На самом устойчивом режиме работы компрессора! Николаев выдержал паузу, переваривая крах своей никудышной версии под натиском простых, но бесспорных аргументов командира. И напрасно! Ему стоило бы тотчас признать правоту командира.
– Послушай-ка механик! – взорвался вконец рассвирепевший Ильясов, – Эту теорию вероятности засунь себе в задницу! Ты чуть корабль не угробил… Мне нужна причина аварии и предложения по её скорейшему устранению! Повторяю: при-чи-на, а не гадания! На ромашке в Балтийске будешь своей ненаглядной гадать перед сном.
Пару секунд механик приходил в себя после обидного выпада командира. Он и сам корил себя за то, что прошло уже столько времени с момента аварии, а он до сих пор и духом не ведает, что случилось и что же делать дальше. Казалось бы, корвет свой он изучил до последней гайки фановой системы. А ведь корабль не простой, 204 проект. Последний писк противолодочной мысли 60-ых! Вооружён до зубов, энергетика эсминцу под стать, и все эти военно-морские девайсы и гаджеты искусно втиснуты в пятисоттонную упаковку. Конструкторы на Ленинскую премию расстарались. Но сегодня на деле его профессионализм, коим он гордился подспудно, оказался несостоятельным. Досадная бессильность перед происшедшим разъедала душу механика, а здесь ещё едкий пассаж командира. Впрочем, он ещё с нахимовских лет принял за правило не обижаться на словеса. Ведь сказано же, что на обиженных воду возят. А уж на флоте церемониться не принято, от начальства всякого-разного наслушаешься. Порой не сообразишь, где серьёз, где прикол, когда смеяться, когда плакать. А это чем не искусство? Недаром ведь некоторые молодые офицеры, фанаты крепкого флотского словца, записывали перлы устного творчества своих командиров, дабы не пропали сымпровизированные однажды.
