– Кошки на наших коробках не живут, психика у них тонкая, бабья.
– Дак говорят, что корабли то наши баба изобрела, небось, в отместку нашему брату.
– А мы, что, грехи какого-то чудика, который бабе не угодил, теперь искупать обязаны?
– И что? Кошки эти, сразу в «самоход» и ищи ветра в поле?
– Да кому она нужна, кошка твоя. Сбежала – скатертью дорожка, на корабле чище!
– В том то и дело, что всё не так. Поживут месяца полтора-два, сходят с ума, или как там у них, беситься начинают и дохнут в конвульсиях, пена из пасти как у чупокабры
– А собаки живут?
– Живут. И крысы, само собой, пока коробка на дно не вздумает отправиться.
– И люди живут…
– Не скажи. У людей по-разному. У одних натура более к кошкам, у других – к собакам, а есть и крысиная – им всё нипочём, хоть кол у него на темечке остри. У кого кошачья уже через пару месяцев начинают хандрить, вес теряется, давление скачет, и это в двадцать лет. А что в сороковник будет – один знает, да помалкивает. Вон Ларик из БЧ-5, вы не застали, пришёл красавЕц, москаль голубоглазый, косая сажень в плечах, а теперь.. Сколько он оттянул?
– Да полтора, наверное..
– Гм.. Полтора года и в результате засушенный Геракл, куда что подевалось. И ворчит постоянно, как дед столетний.
– Ну бывает, служба не пошла, как говорится…
– А как она пойдёт, когда человек не в ладах с организмом своим.
– Или взять комендора с двести тридцать первого…
– Это тот, у которого крыша поехала?
– Сам ты крыша соломенная без чердака. Полгода на корабле, и вон куда пацан приплыл. Помните…?
Как не помнить! Старший матрос Садовский затянулся «Ватрой» и пустил сизые концентрические колечки. То ЧП, да какое там ЧП – чепище, хоть и произошло на другом корабле, но непостижимым образом, по касательной что ли, зацепило его лично. Вот как странно в жизни бывает. Того молодого комендора он не то, что не знал по имени, даже в лицо не припоминал.
Уж неизвестно по какой причине, то ли старшина его переусердствовал в воспитательном процессе, то ли какое письмецо вредное получил с гражданки, забрался тот комендор в корабельный арсенал и объявил кораблю бойкот. Название «арсенал» не для красного словца – с дюжину стволов там, морских «калашей», боезапас к ним «пали-не хочу», опять же гранаты – пара ящиков наберётся. Есть чем побузить. Короче говоря, вооружённый бунт на каравелле, причём смутьян вооружён до зубов, у остальных как у латыша….
Кто имел дело с противолодочным кораблём 204 проектом, подтвердит, что арсенал находится в трюме артиллерийского отсека и попасть туда можно только через узкий люк вертикальной шахты из обстроя орудия. Словом, типичная корабельная «шхера» с одним выходом, но, значит, и вход единственный.
Пытались душеспасительными увещеваниями привести комендора в чувство. То да сё, да прекрати, не ломай себе жизнь, ведь ты, дескать, молодой. Но комендор удила уже закусил и на уговоры не поддавался. Быть может, желал загубленной молодостью своей кому-то насолить или, пуще того, отомстить. Нашлись добровольцы спуститься в арсенал, надеясь на то, что у комендора всё-таки достанет ума не стрелять в людей. Итог плачевный – автоматные выстрелы, раненые. И не только среди штурмующих. Какая-то очередь прошила переборку соседнего отсека и, за малым, не ухлопала моториста, копавшегося возле переборки.
И тогда все с ужасом осознали, что игра эта с огнём происходит на пороховой бочке. Рядом с бунтарём боезапас в две тысячи снарядов калибра 57, которые он, с дури, может активировать автоматной очередью или гранатой. И это не весь расклад. По соседству ещё два корабля с такой же начинкой, а у всех трёх в носовой части, в паре десятков метров – бомбовые погреба с сотней шестипудовых бомб в каждом. Адский фейерверк, не приведи господи, гарантирован! Вот тут-то и забегали, и свои командиры, и соседские. Отсчёт, можно сказать, пошёл на секунды.
