«Похоже, эти ребята меня явно с кем-то попутали, – думаю я, прополаскивая рот соленой водичкой. – Да вот беда – мне от этого не легче…»
Катер со свежей подмогой закладывает лихой вираж, сбрасывает обороты движков и по инерции подплывает к трем собратьям.
Дабы меня не заметили с прибывшего судна, на минуту скрываюсь под водой…
Отблески ярких прожекторов разбегаются в стороны от форштевня подходящего катера. Негромкий стук борта о другой борт. Есть контакт.
Выбрав местечко потемнее, вновь появляюсь на поверхности.
Теперь – при заглушенных движках – хорошо слышны мужские голоса и рубленые фразы, исходящие из уст одного человека. Видимо, старшего этой отчаянной команды.
– Идиоты! Вас тут полтора десятка двухметровых жлобов, и вы не можете справиться с одним!..
«Ну, это с какой стороны оценивать, – мысленно оспариваю его аргументы. – Для новичков они смотрелись совсем неплохо. К моему «Фрегату» их близко не подпустили бы, а вот, скажем, в полицию или в народное ополчение – оторвали бы с руками…»
– Осмотреть борта! – продолжал наседать невидимый грозный товарищ. – Не может же он без дыхательного аппарата все время сидеть под водой!..
«Вот тут я с тобой согласен», – сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, исчезаю под днищем катера.
От греха подальше….
* * *
Я ожидал чего угодно. К примеру, массированного десанта с палуб четырех маломерных судов. Или истошной стрельбы по поверхности с противно шипящими в воде пулями, оставляющими за собой светлые росчерки из тысяч мелких пузырьков воздуха.
Но случилось другое. Буквально через минуту на некотором отдалении от катеров в воду шлепнулось несколько тяжелых компактных предметов. То, что они были тяжелыми, я определил моментально по приличной скорости погружения.
«Что за фигня?» – пару секунд гляжу на исчезающие в сумрачной глубине предметы.
До них далековато и определить их назначение невозможно.
Внезапно осеняет догадка: «Гранаты!!»
Это плохо. А точнее, совсем плохо.
Нет времени выбирать укромное местечко для экстренного появления на поверхности. Мне нужно как можно быстрее высунуть из воды голову, иначе…
Не успеваю. Не хватает каких-то сорока-пятидесяти сантиметров.
Волна от первого же взрыва ударяет по телу с такой силой, что сознание мутнеет. За первым ударом следует второй, третий…
Наверное, был и четвертый. Я уже не воспринимал действительность и ничего не чувствовал. Я был в нирване…
* * *
Что происходило после подводных взрывов гранат, я не знаю.
Совершенно не помню, как меня нашли, как поднимали и затаскивали на борт одного из катеров.
Помимо замутненного сознания у меня что-то похожее на вертиго. Знаете, что такое «вертиго»? Это не заболевание, а всего лишь симптом. Приступообразно возникающее вестибулярное головокружение. Насколько я силен в медицине, оно развивается при поражении периферического и центрального отделов вестибулярного анализатора. Меня не кисло тряхнуло при взрывах гранат, вот у аппарата и поехала крыша. Как правило, сильное головокружение сопровождается тошнотой, рвотными позывами, учащенным сердцебиением, повышенной потливостью…
Приступы отпускали, а сознание медленно возвращалось, когда флотилия катеров подходила к берегу. Звуков я не различал, но сквозь приоткрытые веки стала пробиваться расплывчатая полоска света. Что-то неузнаваемое хаотически перемещалось вблизи, постоянно меняя форму и обличие. Подернутое пеленой зрение никак не могло восстановить былую резкость и остроту, но пока я не понимал и этого.
