После первых пяти часов изнурительной, тяжелейшей работы, в 21-00 мы собрались в здании горисполкома на совещание, которое проводил Кизима. В связи с острой нехваткой работников было принято решение отправить оставшихся сильно уставших людей по селам, в основном, Полесского и Иванковського районов, куда были эвакуированы семьи, и просить мужчин явиться на работу.
В связи с тем, что главный диспетчер УС ЧАЭС находился на больничном, я лично попросил диспетчера А. Вариводу взять под контроль доставку мужчин и вести учет всех прибывающих на ликвидацию. 28 апреля из сел стали прибывать люди. Их было около 100 человек. Как я уже отметил выше, Правительственная комиссия разместилась в здании Припятского горисполкома и горкома партии. Там же были установлены и мониторы для наблюдения за попаданием песка в жерло реактора. От комиссии поступило сообщение, что глина дает хороший эффект. Срочно была организована площадка для копания глины возле с. Чистогаловка. Недоставало людей, недоставало мешков. Я поехал в воинскую часть, находившуюся рядом с г. Припять, чтобы просить командира части помочь людьми, но там уже никого не было. Их ночью эвакуировали.
Заехав на базу ОРСА с начальником автоколонны АТПО И. Кожедубом, я взял под расписку 5000 мешков, которых хватило на первые дни работы. В тот же день с командиром полка вертолетов Антошкиным (за ликвидацию аварии ему было присвоено звание Героя Советского Союза) на вертолете мы облетали Чернобыльский район и выбирали площадки для погрузки песка под вертолеты. 29 апреля на погрузке песка, глины и других компонентов на площадках уже работало свыше трехсот человек.
В связи с большими радиационными полями (а возле здания горисполкома уже было около 500 мР/час), правительственная комиссия стала переезжать в г. Чернобыль. Наше подразделение также переехало в Чернобыль.
Штаб и комнаты для сна были оборудованы в здании ПТУ. Наш центральный аппарат и ОПК разместились в профтехучилище пгт Полесское. Там же, в Полесском, разместились в различных зданиях и наши субподрядные организации. Если 28 апреля мы покормили людей, работающих под вертолетами, сухим пайком, то 29 апреля остро встал вопрос: чем кормить людей, работающих в адских условиях под вертолетами?
Я забрал в г. Припять в ресторане «Полесье» оставшиеся 30 кг колбасы, около 10 кг твердого сыра, немного свежих огурцов и помидоров, в присутствии руководителя ОРСА (А. Швидченко), вскрыли продуктовый магазин, где взяли хлеб, 50 ящиков минеральной воды, консервов и 3 ящика водки. Брал под расписку.
Все это было вручено начальнику Припятского ЮТЭМ В. Абрамову и главному инженеру АТПО А. Шаповалу. Они развезли продукты питания и, естественно, по 100 грамм на каждого человека, работающего под вертолетами. За 100 грамм потом меня почти 3 месяца допрашивали и чуть не отдали под суд с мотивировкой: как я, руководитель, коммунист посмел спаивать народ? А ведь такое решение выдать по 100 грамм, было принято коллегиально. И представьте мое состояние, когда эти люди отказались от своих слов. Да Бог с ними! Меня понял и не отдал под суд заместитель начальника ОБХСС Украины. 30 апреля люди, отработавшие три дня под вертолетами и получив приличные дозы облучения, были доставлены в различные больницы и институты г. Киева. Всем им были поставлены соответствующие диагнозы. Тогда все вроде бы было правильно, но затем оказалось, что практически никто не получил доз облучения, радиоактивных ожогов, кроме тех, кто умер сразу же после аварии.
