– Вот набью тебе морду, магос нахальный. Угомонишься после ты? – и Гомер подумал о реванше за недавнее избиение, а Мерлин являлся подходящей кандидатурой.
– Синграфеас, что ты знаешь о настоящем? и псевдо великий маг уставился на Гомера.
– Так верь мне, я досконально знаю время и знаю многое, что есть и будет. Водки стакан, не самая большая плата за поведанный секрет.
– Я верю тебе шарлатан и пройдоха, но водки не дам. Проблема наша несколько в ином. Магос, ты заблуждаешься в ошибочном предположении, что Платон и я, испили чашу до краев и нам достаточно. Остатки водки в данный миг принадлежат тебе по праву – Гомер отпил солидный глоток, закурил, после усмехнулся.
– Хрен тебе на блюде! Твоя утроба, бездна в которой сгинет все, любое море водки. Нет, я не жаден, твоя ненасытность вкупе с наглостью, вот камень преткновения!
– Но даже бездыханно-пьяный Платон согласится с мнением моим, лучше укради ты эту водку, но только не тошни, не клянчи, не выпрашивай. Будь альфой магос, а не бомжатиной пропитой. Человека обнаружь в себе готового сразиться с любой козлиной мира, стань этим исполином духа, мысли, мускул. Вот тогда-то осознаешь, настырный раб спиртного, что сможешь громко ты сказать. Водке нет!
– Не благодари и не проклинай, я жертвенно всю ее допью. Гомер икнул и мгновенно сорвался с места.
– Рвота, вот удел словоблудов – и рука Мерлина протянулась к заветной бутылке.
– Уменье пить это не раскрытый дар с секретом. Я пил и буду пить, а вот упьюсь ли? Что думаешь Платон? Каково, человеку с широким лбом, упиться и барахтаться беспомощным младенцем или в корчах рвоту исторгать? Великий маг мгновенно исчез, украв с неба пару звёзд на закуску.
Платон видел всё, но бездействовал, потому что на данный момент это было разумно.
– Чем я лучше Мерлина? – задавался он вопросом.
– Тем, что не краду звёзд с неба – следовал закономерный ответ.
Вернулся Гомер. Усталый с почерневшими фингалами. Может на двадцать минут постаревший.
– Вот попомни слова мои. Когда-нибудь из-за подобных сволочей-проглотов исчезнут звезды навсегда, как тогда о небе думать?
– Какая же сволочь этот маг, он насмехался надо мною. Знал и ждал.
– Таков удел опустившихся на дно волшебников. Вначале они постигают величайшие тайны, покоряют стихии, чего-то мутят с сюжетом. Настоящее же для волшебников просто капкан, время их не щадит, где-то там в летописях жизнь кипит, и магия существует. Съеденные звезды напоминают ему о былом величии – Платон закурил.
– Пора дружище Гомер уходить в царство Морфея, лет эдак на триста, пока это иго не рассосётся.
Весь пестрый, белозубый, исписанный татуировками, не традиционной сборки масс продукт взорвался ярким клипом, загнусавил голосок, одноразовый песенный шлак, зашевелил губы молоденьких продавцов-консультантов. Кич в фольге разматывал хронометраж гламурной истории, пошлый мат идиом, смешная читка, хит приковывал внимание.
Девушки порхали и улыбались состоятельным с виду гражданам, но Степан ну никак не вписывался в интерьер магазина, этот сторчавшийся системщик вонял мочой, сырой землей и смертью. Комфортный мир роскоши, Степа оглядывал, обнюхивал окружающие ценные предметы, зомби медленно приближался к заветной цели.
Стартовый пугач уже был в руках новоявленного грабителя с низким порогом жестокости. Степан недавно посмотрел художественное пособие для начинающих отморозков, вдобавок парня сильно ломало. Боль оправдывает все, девиз данного дня.
