И было от чего.
Прямо на меня с экрана телевизора, который мы некоторое время назад по совету Эльконто перевесили на противоположную стену над камином («так удобнее смотреть с дивана»), взирало лицо, которое я никогда в жизни не видела. Абсолютно лысая голова, ровные, но довольно грубые черты лица, слишком светлые для обычного человека глаза; средней полноты губы ничуть не украшали растянутый в стороны рот.
У меня случился секундный шок. Я случайно нажала на кнопку пульта? Или телевизор включился сам? Это… запись?
– Предвещая твои вопросы, сообщу, что записью я не являюсь: наш разговор происходит в реальном времени.
От неприятного голоса по моему телу прошла изморозь. В моем доме кто-то был. В телевизоре. Сумев не выдать замешательства, я ответила ровно и довольно вежливо.
– Добрый день. С кем имею честь общаться?
Лысый собеседник, впрочем, имени сообщать не пожелал.
Это вообще женщина или мужчина? Меня всегда смущали субъекты, пол которых сложно определить на глаз, а если эти субъекты еще и пытались завести со мной диалог в моем же собственном доме, они смущали меня на двести процентов.
– Можешь называть меня, как угодно. Я здесь не за этим.
– Зачем же?
Шестое чувство, непонятно откуда взявшееся, подсказывало, что передо мной враг. В мозгу угрожающе сильно звенела тревожная сирена: «Вызывай Дрейка!»
– Не пытайся связаться с главой этого мира, – предупредил мои попытки ментального контакта гость. – Во-первых, они будут безуспешными, во-вторых, они не являются для меня желательными.
Судорожно нащупав сбоку пульт, я зачем-то попробовала нажать кнопку «Вкл.» – телевизор, естественно, не погас, но я почувствовала себя глупее некуда. Как герой ужастика, который наивно верит, что перед ним не настоящий монстр, но сотканная из тумана иллюзия.
– Что Вам угодно?
– Чтобы ты помогла мне с тем, чего я желаю.
– И чего… Вы желаете?
«Нужно прыгнуть. В Реактор нельзя – сломаю себе шею об их ловушки. Домой… к нам с Дрейком в особняк. Оттуда свяжусь».
– Не советую предпринимать попыток бегства, пока мы не закончим разговор.
Мне совершенно не нравилось происходящее. Совершенно. Лысая башка и неприятное лицо на экране нервировали.
Вместо того чтобы слушать голос дальше, я закрыла глаза и принялась мысленно переформировывать реальность: вокруг не стены с золотистыми обоями, не бежевый мягкий диван под задом, но твердый пол второго этажа нашей спальни, запах моих любимых духов с комода, темно-бордовые шторы, в окно льется свет…
– Не выйдет.
Я пробовала трижды. И поняла, что моментально взмокла до состояния «после десяти кругов на полной скорости по стадиону», но прыжка так и не случилось.
Все хуже и хуже.
– Твои возможности во время нашего общения заблокированы.
Чудесно! Вместо того чтобы слушать это чудище дальше, я поднялась с дивана и быстро двинулась к выходу – эта уродина не сможет дотянуться до меня с экрана, если я уйду.
Я доберусь до Реактора на такси, я вызову Мака или позвоню… кому угодно.
Когда раздалась следующая фраза, я как раз выходила из комнаты.
– Знаешь, что случилось с Клэр Мэтьюз?
По спине прошла новая волна изморози – я изначально чувствовала, что что-то не так.
– Что? – спросила я глухо, не оборачиваясь.
– Ты выгнала ее сама. Вчера.
В меня для непонятной цели однозначно кидали невидимые отравленные дротики, но вот так запросто поддаваться панике я не спешила.
– Я ее не выгоняла.
