День Нордейла - страница 29
, делалось непривычно и зябко.
А вот набранный номер Клэр дал привычные длинные гудки и очередной импульс по натянутым до предела нервам. А вдруг трубку возьмет не Клэр, а какая-нибудь Марта, Джоанна или Линдси?
Но на том конце раздался знакомый голос.
– Привет, Ди. Все нормально? Зайдешь на пирожки?
Я старательно втянула воздух и медленно выпустила его наружу – хоть что-то в мире стабильно.
– Привет. Зайду. Слушай, я хотела спросить… ты помнишь…
И запнулась.
– Что?
– Не что – кого, – на фоне звенели кастрюли, лилась из крана вода. – Наших ребят. Мака, Рена, Халка, Дэйна?…
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтениеПохожие книги
Три девушки, три страны, три судьбы.Жизнь румынки Ирине расписана строгой матерью поминутно, ей же, матерью, выбран институт, жених и дата свадьбы. И совсем неважно, что дочь задыхается от бесправия. Нелюдимая восемнадцатилетняя готка Тереза из Германии страдает из-за предательства парня, выбравшего встречаться с другой, непонимания в семье и насмешек со стороны сверстников. А россиянка Анжела злится из-за предательства юриста отчима, отнявшего п
Двум магическим детективам – Анне Нимф и Алану Корсу – скучать не приходится. То хозяйка квартиры на Старой улице купит запрещенный Амулет Сна и впадет в летаргию, то среди экспонатов выставки древностей отыщется опасное писание, за которое идет нешуточная борьба. Полиция тут бессильна, и потому в дело вступает Бюро Магических Расследований. Дела шли бы проще, если бы жителям города не досаждали деймоны – существа, время от времени рвущие граждан
Я – тринадцатая из мар. Самая сильная или самая слабая – настоящее не определено. За моими плечами ошибка, стоившая людям жизни. Чтобы попытаться исправить хотя бы часть случившегося, я, по словам старой Веды, должна отыскать самого сильного мужчину из ныне живущих – «сильного не снаружи, но изнутри», – после чего все изменится.Согласилась бы я ступить на сложный путь, зная о том, что встречу Сидда Аркейна – потомка Древних Инквизиторов, мужчину,
Когда скучаешь по Нордейлу в ожидании новых книг, вдохни его волшебный воздух со страниц рассказов. В них всегда найдется любовь, знакомые лица, юмор, удивительные приключения и возможность невесомо прикоснуться к параллельной реальности, отсалютовать теплым "приветом" Дрейку, Бернарде и всем-всем-всем. В сборник входят: «Рыжая Клякса», «Приключения Бернарды и Городских мальчиков в нашем мире», «Совпадение», «История Черных камней», «Дэйн знакоми
От момента, когда над мировой твердью, встречая стальную зарю, поднялись тяжелые молоты воинов Труда… От момента, когда каленый металл и рокочущие механизмы воздвигли мир, достойный своих обитателей… От момента, когда истерлась в атомную пыль великая Слабость… В сущее явилась Сила Воли.На суровых просторах планеты Камень, из цикла в цикл, трудится Мужчина – один из многих, одинаково… брутальных. Его Труд славит Отечество, его Мощь непререкаема, а
«Изумрудный маг. Дилогия» – произведение, состоящее из двух коротких романов: «Изумрудный мудрец» и «Турмалиновый шеф».Проза нереально-фантастическая. Почему бы не быть изобретениям ученого округа «Изумруд» – реальностью? Следовательно, мудрец или ученый понятия в данной прозе практически равнозначные… Проза прежде всего о путешествия на спутник Земли, на планету Фар или просто в Бермудский треугольник.
Что произойдёт, если обычный уборщик, в свободное время сочиняющий детские сказки про паровозы, отправится в прошлое и, сам того не желая, изменит настоящее? Какой мир ждёт его по возвращении? Сможет ли он принять новую жизнь, или ему придётся искать способ вернуть всё как было?И при чём здесь ёж?
Райский остров – повесть о героине, которая от фантастических поездок медленно, но верно переходит к весьма прозаическому провождению времени…
Лирические философствования, возвышающие музыкальностью своей проникновенности чувств над трагедией и отвращением… О смерти и жизни, любви и предательстве, свете и зле в спутанном времени непростого сего мира… На грани мрачноватого афоризма с изящным наветом извращённости, где даже страдания не к бездне, но открытию горизонтов, а грациозность страстей и отчаяния, перекликающегося с надеждой, не нарушает баланса низменного и вечности, и помогает п
В отличие от других способов менять свою внешность – причесок или грима – татуировка остается навсегда. Неслучайно в глазах многих древних народов ее нанесение было делом нелегкомысленным. Когда-то жители Борнео верили, что их рисунки действуют как факелы, освещая путь умершим в кромешной темноте царства мертвых. Древние греки и римляне использовали татуировки как наказание. Для алтайских скифов наколка служила воплощением священного текста. Чем