«Депрессняк накатил, плохой признак, – шевельнулась в голове Буратино первая за утро здравая мысль. – Надо заставить себя встать, дальше – как пойдет». Тааак, головку на бочок, правую ручку в сторону, правую ножку свесили с кроватки, туловище пе… Еще раз, туловище пе… ре… вер… нули. Упор, подъем! «Поехали!» Вот только не надо резких движений! Все-таки болеем… Сначала надо посидеть минутку, вестиблюварный аппарат должен привыкнуть к вертикальному положению – мы же не хотим потом убирать зловонную лужу, правда? Таак, привыкли?.. Встаем! И тихонечко, медленно движемся в сторону туалета, по пути замечая возможный ущерб. Ничего не разбито в квартире? Вроде нет. Часы??? А, вот, под зеркалом. Кошелек??? Внутри похолодело, и Буратино даже вроде немного протрезвел. Кошелек он всегда оставлял вместе с часами. Часы – вот они, кошелька – нет… Бог с ними, с наличными. Буратино всегда носил с собой тот минимум наличных деревянных, который не жалко было потратить или потерять. Главное, в кошельке лежала его надежда, его нынешний золотой ключик, открывающий ему дверь в новую, светлую жизнь – его Золотая Карта.
Казалось бы, ну чего страшного – даже если ее потеряешь, заблокируй сначала, потом через несколько дней банк выдаст новую. Или заведи несколько запасных карт на один и тот же счет (ведь сколько раз хотели это сделать, а, Буратино?). Все так. Все эти возможности были. Не было только одного – времени на все это. А раз времени нет, будем думать по возможности максимально быстро и надеяться на лучшее. Во что ты был вчера одет? Серый пиджак, синие джинсы, рубашка… Какая на тебе вчера была рубашка? Да при чем тут рубашка?! В ней не мог остаться кошелек! Ты еще про носки вспомни… Пиджак… Вот он, аккуратно… лежит слева от тумбочки в прихожей… В карманах пусто… Джинсы… Где джинсы?! Топаем обратно в спальню… О, вот они, слева от кровати! Уже поднимая их с пола, Буратино почувствовал облегчение, увидев оттопыренный задний карман. Ух, есть! Нельзя же так пугать… Вооот она, родная, Золотая Карта на BURATINO KARLOV! Жить будем!
Карта была для Буратино не просто удобным платежным средством. Она была его талисманом, его фетишем. Даже несмотря на то, что средства на этой карте были далеко не безграничны, с ней у Буратино возникало ощущение того спокойствия, которое дают деньги – не настолько маленькие, чтобы это ощущение прошло до обидного быстро, не настолько большие, чтобы потерять связь с реальностью и возомнить себя всемогущим, заработанные не настолько честным путем, чтобы уже и забыть, ради чего горбатился всю жизнь, но и не настолько «нетрудовые», чтобы от стыда за них стремиться как можно скорее от них избавиться, причем потратив соответственно – на бухло, блядей, ну или просто на что-то, даже и не вспомнить, на что. А стыд за нечестно полученное (деньги, оценки в школе, благосклонность дам, повышения по службе) был у Буратино привит еще с детства. Для Мудрого Сверчка, которого Буратино считал своим настоящим Учителем, самым страшным ругательством было «жулик». Жуликами Сверчок называл и своих нерадивых коллег, и вещавших из телевизора лицемеров, и настоящих жуликов, и иногда своих учеников. «Вы, Буратино, – Сверчок ко всем обращался на вы, даже к школьникам, что необыкновенно повышало их самооценку, – вы жулик!» – говорил он, если Буратино не выучил урок или не сделал дополнительное задание. От этого Буратино становилось ужасно стыдно. Уж лучше бы дебилом называл, как другие учителя, честное слово… Как ты теперь поживаешь, Мудрый Сверчок? Надеюсь, что жив и воспитываешь очередное поколение маленьких «жуликов». Где-то ведь был номер твоего телефона… Надо найти и позвонить тебе… Потом, попозже… Как-нибудь… Так вот, из-за тех денег, что были на Карте, Буратино жуликом себя не считал.
