– Деньги – это понятие приходящее и уходящее, а душевный комфорт – постоянное, – ответила упёрто Глория.
– Поверь, в этой жизни всё имеет цену, лучше всегда иметь средства купить то, что тебе нравится.
– Давай закроем этот бессмысленный спор, ты из другого мира прибыл сюда, мира, о котором я пока слышать не хочу и мне очень жаль, что твой мозг завален бумажками, – ответила Глория и порывисто выбросила стакан в урну.
– Тебе идёт злиться, ладно, так какие такие обстоятельства двинули тебя исколесить пол мира и оказаться здесь?
– Тебе правда интересно слушать чужие истории? – спросила недоверчиво Глория.
– Если я спросил, то уж наверное да. Я уже смирился, что мне придётся тут проторчать всё лето, а я привык знать всё о тех, кто рядом.
– А о себе рассказать готов?
– Вот это нет. Да и нечего рассказывать, – ответил Ден, всматриваясь в профиль Глории, он смотрел на её нежные черты лица и пытался угадать сколько ей лет.
– Я тоже пока не готова посвящать тебя в личное пространство. Скажу лишь то, что мы похожи условиями. В восемнадцать лет я также ни о чём не думала, была вполне обеспечена и беззаботна. Не хотела ничего видеть дальше своего мыльного пузыря, в котором жила. Но в один момент жизнь показала мне, что всё фиктивно, что та жизнь, в которой я жила всего лишь пустая обёртка, ложное прозябание, волею судеб меня привело сюда. Я стала учиться слушать свой собственный голос. Сейчас у меня совсем другое представление о жизни, другие ценности и я безумно счастлива просыпаться каждое утро, – она говорила отрывисто, переводя дыхания и стараясь говорить так, чтобы Ден не начал свои расспросы, она действительно не хотела касаться тем прошлого.
– Я знаю, что тебе нужно выговориться, поверь, помогает. Надо было всё-таки тебе тоже жахнуть, разговор сразу принял бы другие формы.
– В другой раз.
– Слушай, чё ещё хотел спросить, а почему у вас всех такие странные имена тут, ты же русская вроде, почему Глория?
– Ты серьёзно? – рассмеялась Глория, – просто, когда я сюда ехала, думала будут все общаться на английском, а имя Ярослава как-то не звучит, я придумала созвучное, Глория, что в переводе «слава». Имя Дина её родное, она с Афганистана, на арабском «набожная», её родители были глубоко верующие люди, Веда, ну вот насчёт неё не знаю, – снова усмехнулась она, – её настоящего имени никто не знает, а это ей дали на ретрите. Ну а Майк, он и в Африке Майк, американец чистой воды.
– Откуда он тогда знает русский? – спроси Ден.
– Его бабушка была русская, он часто приезжал в Россию в ранние годы.
– А что они все тут делают? Что их привело сюда? – Ден не понимал, как можно оставить обычную жизнь со всеми её возможностями ради помощи людям.
– Это личный багаж каждого, думаю тебе лучше спросить у них лично, – Глории было немного не по себе от таких расспросов, конечно же, она знала, кто и почему здесь оказался, но они сами говорили ей это, она не имела право рассказывать всё этому парню, не зная до конца, что у него на уме.
– Да, я прям вижу, как мы с Майком мило беседуем за чашечкой кофе, – они оба рассмеялись, Ден пытался пародировать грубый голос Майка.
– На самом деле он очень добрый, тебе есть чему у него поучиться.
– Добрый он только к тебе, сто пудов он на тебя запал!
– Вот в такие моменты я жалею, что знаю тебя. Мы уважаем друг друга, это гораздо важнее твоих похотливых мыслишек. Дорасти до этого. А доброту ты ещё не заслужил! – ответила Глория, и встала со скамьи, – пойдём, пора ехать.
