Откуда Ирина взяла, что родители новенькой девочки погибли? Это было совсем просто. Ирина в одно мгновение «разложила по полочкам» всё, что успела узнать о новенькой и сделала свои выводы.
Бросить её родители не могли, бросают обычно детей, которые не нужны, а если ребёнка не любят, то зачем покупать ему такую красивую и очень дорогую одежду? Например, Валерка Кудинов, когда появился в детдоме, на его одежду смотреть было страшно. А то, что было на Вике даже и одеждой нельзя было назвать. Из другого детского дома девочка сбежать не могла, ни в одном детском доме, уверена была Ирина, ТАК не одевают. Остаётся только одно – её родители внезапно куда-то исчезли. А как они могли внезапно исчезнуть? Только умереть.
И погибли её родители совсем недавно, иначе бы она не была так расстроена. Теперь стало понятно и то, почему она сидела ночью, в парке, на скамейке, одна. Её родители, наверное, перевернулись на машине или случилось что-нибудь такое, а она долго, до ночи, бродила по городу, зашла в парк – вот тут-то её и подобрали. Только вот почему она домой не пошла? Может она из другого города?
Ирина прислушалась к своим ощущениям. Странно, теперь она даже боялась взглянуть в лицо спящей, хотя точно знала, что теперь она – одна из них. Наверное, ей самой было бы очень приятно, если бы она спала, а кто-нибудь стоял рядом и смотрел ей в лицо.
Ирина вернулась к своему месту. Чтобы успеть написать исповедь, кровать она решила застелить потом, после возвращения из церкви,.
Как же всё-таки неудачно получилось: она совсем на немножечко проспала, а вышло уже столько проблем!
Усевшись на корточки, Ирина открыла дверцу своей тумбочки. Делить её приходилось с Катей Разумихиной, кровать которой стояла рядом, через проход. Когда Катю перевели на её нынешнее место, она тут же оккупировала верхнюю полку – та была в два раза больше, чем нижняя. Ирина на это нисколько не обиделась. Даже если бы всё случилось по-другому, она всё равно отдала бы соседке большую полку – у неё самой вещей было совсем немного.
Катина половина сразу оказалась забита до предела нужными и ненужными мелочами, игрушками и безделушками. Здесь были и кусочки красивой материи, и сломанные куклы, и детские электронные часы без батарейки, множество использованных фломастеров и сломанных карандашей, какие-то газеты, вырезки из журналов, наклейки из жевательных резинок и ещё многое и многое другое.
Только Ирина открыла дверцу тумбочки, как ей под ноги выпал клубок, за которым потянулась нитка.
Девочка засунула клубок обратно. Какая же всё-таки Катя была неряха! А вот интересно, если бы она жила в семье и у неё была целая комната игрушек – что тогда? В эту комнату, наверное, даже нельзя было бы зайти!
Зато на полочке у Ирины был абсолютный порядок. Каждой вещи было отведено своё, строго определённое место, и даже если кто-нибудь отодвигал что-то на несколько сантиметров в сторону, она это тут же замечала.
У задней стенки аккуратной стопочкой были сложены блокноты для рисования, рядом находилась стопка тетрадей, завершал ряд потрёпанный томик Сент-Экзюпери «Маленький принц» и книжка с комиксами из «Ну, погоди!»
Ещё в тумбочке лежала аккуратно завёрнутая в покрывало кукла Дина. Ирина очень любила её – это была самая несчастная из всех кукол: она почти полностью облысела, правая рука её была искорёжена, а щёки нелепо разрисованы красным фломастером. Уже в самом начале, когда эту куклу привезли в числе прочих пожертвованных игрушек, с ней никто не играл, а потом и вовсе начали ломать, швыряя из угла в угол. Ирина попросила у воспитательницы взять её себе, и она разрешила. Так вот Динка поселилась у Ирины в тумбочке.
