Меня, однако, немного смутил тот факт, что она сделала такой акцент на цвете моего переплета. Если бы она открыла меня и посмотрела год моего издания, то счастью ее не было бы предела, я же раритетное издание. Но она и этого не сделала.
– Помнишь, Коть, я тебе говорила, что купила для нашей бильярдной винтажную этажерку?
– Не помню, – буркнул он в ответ.
– Ну и ладно, – и, совершенно не расстроившись, что он этого не помнит, продолжила:
– Этажерка стоит, а что на нее поставить, я не могла придумать. Но не котиков же фарфоровых?
– Согласен, фарфоровые котики в бильярдной – это перебор.
– Котиков и я отмела… я же не дура, понимаю.
Она плюхнула меня на стол перед мужем и сказала:
– Вот! Я поставлю туда ее! Ты представляешь: сукно стола зеленое, лампа над столом зеленая, шторы золотые!
Муж с недоверием покосился сначала на меня, затем на нее, но последовательности в ее словах не понял. Она смекнула, что он не уловил ход ее мыслей и добавила:
– Котя, дорогой, я буду собирать зеленые книжицы и обставлять ими этажерочку. Теперь понятно?
– Понятно. Но, Кисюль, «обставлять этажерочку» вроде нельзя сказать…
– Да плевать! Короче, первая книженция есть, осталось найти таких штук десять – пятнадцать. Я их по «инету» закажу, главное, чтобы они все тоже с золотыми буковками на обложке были, к шторам будет идеально.
Так я оказался на втором этаже, в бильярдной. Весь этот день я простоял на этажерке один, но меня грела мысль, что уже скоро купят много зеленых книг и мне будет не так скучно. И может быть, на мою радость, среди них окажется и полное собрание «Проклятых королей» Мориса Дрюона в зеленом переплете. Я так размечтался о возможности встречи со старым другом, что не заметил, как наступили сумерки. Мне осталось пережить последнюю ночь одиночества. И тут я услышал тихое покашливание.
– Ой, кто здесь? – встрепенулся я.
– Это я, этажерка. Горничная все время открывает окно для проветривания, а у меня возраст, иммунитет слабый, вот и простыла в итоге, – и она чихнула, как бы подтверждая факт простуды.
– Уважаемая, теперь у вас есть я, а скоро хозяйка дома купит еще много зеленых книг, и вам будет не так одиноко.
– С чего это вы взяли, что до того, как вас поместили на одну из моих полок, мне было одиноко?
– Почувствовал.
– А я вот чувствую, что вы ужасно болтливы, – ворчала этажерка.
– Каюсь, виноват, что докучаю вам. Диоген по такому случаю сказал: «Один болтун, сильно докучавший Аристотелю своим пустословием, спросил его: «Я тебя не утомил?» Аристотель ответил: «Нет, я не слушал».
– Предлагаете мне поступить так же?
«Ларец мудрости» вздохнул и промолчал. Но уже через пять минут завел разговор вновь.
– Интересно мне, а как завтра нас расставят? У вас не так уж и много места.
– Расставят, как и полагается в жизни. Внизу самые низко ранговые, а чем выше полка, тем важнее те, кто на ней стоит. Ведь смысл жизни и состоит в том, чтобы постоянно стремиться вверх.
– «Всё ритм и бег. Бесцельное стремленье. Но страшен миг, когда стремленья нет», – процитировал Ларец.
– Милейший, это ваши строки?
– Это Бунин во мне говорит.
– Ты, видимо, действительно важен, раз сразу попал на мою верхнюю полку. Но завтра, когда привезут других, все может оказаться совсем иначе.
– Уважаемая, вы не находите, что с такими оценочными суждениями будет сложно постичь мудрость жизни?
– Я тут краем лузы услышал вашу беседу, – вмешался в их разговор Бильярдный стол, – похоже, вы оба слишком серьезно относитесь к этой жизни.
