Я перевел взгляд на Потоцкому. Он сидел как-то чересчур вальяжно, уж как-то слишком независимо от меня, положив ногу на ногу. Так при новом начальнике обычно себя не ведут. Конечно, если только у подчиненного есть другой, более высокопоставленный покровитель. Хорошо, учтем и это обстоятельство.
Я стал объяснять, какое задание нам предстоит выполнить.
– Пропагандистская кампания должна быть энергичной и наступательной, но не агрессивной. Нам надо вдолбить в голову всех, в чем заключаются наши преимущества. А начнем мы с пресс-конференции. И кроме того, в ряде органов печати необходимо разместить заказные статьи. Ставки очень велики, а потому надо работать по крупному. Времени мало, поэтому через два часа жду ваших предложений. Тогда и наметим уже конкретный план действий.
Я проводил глазами своих сотрудников и тут же раздался телефонный звонок. В трубке звучал мелодичный женский голос.
– Леонид Валерьевич, с вами говорит финансовый директор Марина Анатольевна Царегородцева. Михаил Маркович попросил меня связаться с вами и обсудить финансовые детали предстоящей кампании. Когда мы сможем это сделать?
– Я готов прямо сейчас.
– Замечательно. Я вас жду.
Она-то меня ждет, но не думает о том, что пока я не являюсь счастливым обладателем спецпропуска на семнадцатый этаж, меня туда просто не пустят. Разве только в кампании с Перминовым.
Я позвонил ему и поведал о своем затруднении.
– Я распоряжусь, чтобы завтра вам выдали этот пропуск. Вам придется часто навещать семнадцатый этаж, – засмеялся он. – Ждите, сейчас к вам приду.
Перминов проводил меня до двери кабинета Царегородцевой и как-то странно-многозначительно посмотрел на меня. Затем загадочно улыбнулся и пожелал мне приятной беседы.
Царегородцева сидела за столом. Она встретила меня улыбкой и пригласила сесть. Несколько мгновений мы молчали. Я разглядывал ее, а она, кажется, тоже самое делала в отношении меня.
Я почувствовал волнение. И дело заключалось не только в том, что передо мной сидела весьма привлекательная женщина; далеко не все привлекательные женщины, которых я встречал на своем жизненном пути, вызывали во мне интерес. Но она относилась именно к этой категории.
Что-то было завораживающее в ней. То ли секрет ее обояния таился в больших серых глазах с поволокой, то ли в удивительно тонких губах, которые загадочно улыбались мне, то ли в том изящество, с каким она наклоняла голову, перемещала руки по столу.
Так уж получилось, что в последнее время отношения с представительницами слабого пола у меня как-то не складывались, подружки, которых я находил, быстро исчезали. Они вызывали во мне скуку, так как были слишком уж предсказуемы в своих словах, желаниях поступках.
– Вы еще не знаете о порядке, который существует у нас, – сказала она. – Для проведения каждой пропагандисткой кампании вы составляете смету и присылаете ее мне. Я изучаю ее и отдаю на подпись Михаилу Марковичу. И если он ставит ее, вам открывается финансирование.
– Я понял, сегодня такую смету составлю.
– Кстати, вы можете посылать мне ее по электронной почте.
Вопрос был исчерпан, но у меня возникло подсознательное ощущение, что Царегородцева совсем не против продолжения нашего разговора. Что же касается меня, то говорить об этом было даже излишне.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
