Вадим вздрогнул. Посмотрел на девушку.
– Ты это серьезно?
– Да.
– И ты согласилась? Ты готова увязнуть в этом болоте напыщенных бумагомарателей?
– Я хочу попробовать!
– А как же наша идея? Как наши планы? Я ведь не смогу без тебя, – он посмотрел ей в глаза.
Виолетта таяла. Она забыла, как Вадим отбросил рукопись, забыла его обидные слова, она снова чувствовала тяжесть внизу живота и видела только его глаза.
– Я… – она запнулась, он взял ее за руки.
Его длинные белесые ресницы сделали очередной взмах.
– Я люблю тебя! И я поддержу тебя во всех твоих начинаниях, но стоит ли вязнуть в этом болоте пафоса и маний величия? Я уверен ты написала прекрасную вещь, но ведь мы мечтали о другом!? Нам предначертана роль основателей самого прекрасного поселения людей. Мы вестники нового образа жизни, свободы и радости! Мы не какие-то там хиппи. Мы люди с идеей! Вдвоем мы непобедимое единое целое, а ты…
Виолетта сглотнула ком, который подступил к горлу. Ей стало стыдно. Она ведь даже не писала эту рукопись, и вдруг ее так задело равнодушие Вадима к обычным листам бумаги. Так кто из них эгоист? Он или она?
– Нет, ты не понял меня! – голос девушки дрожал. – Я ведь согласилась только для того, чтобы он успокоился, чтобы нам не мешал.
Вадим улыбнулся, взял девушку за подбородок и притянул к себе.
***
– Я выбрала эту, – Виолетта выдвинула папку вперед.
Они снова сидели в кабинете толстого коротышки. Он снова потирал маленькие ладошки и растягивал лицо в любострастной улыбке. Игорь Викторович сидел рядом с дочерью и следил за происходящим с каким-то идиотским блаженством на лице. Виолетта никогда не видела такого выражения на лице родителя.
– Что ж, любопытное произведение, – Суриков усмехнулся. – Очень любопытное, смелое, оригинальное, немного пошловатое, но нам как раз такое нужно. Пипл любит нравственные встряски. Это только кажется, что все скромные и тихие, а на самом деле всем подавай разврат. Посещаемость сайтов, где размещены фото эстрадных певиц, у которых видны стринги или вывалилась грудь из купальника, в разы превышает скачиваемость их песен. Людям нужны телеса, сиськи, да простит меня юная леди, им нужна грязь, сплетни.
– Меня смущает объем произведения, – Виолетта прервала размышления Сурикова.
– Краткость – сестра таланта, – хохотнул редактор. – Люди устали от многотысячных томов. И это не фентези! Это реальность! Вы все поняли из произведения?
Девушка кивнула.
– Ну вот! Этого достаточно! Сейчас нет строгих рамок каким должен быть роман. Мы издадим книгу в удобном формате, сначала покет-бук, а затем, если пойдет, в твердом переплете. Я напишу вам тезисы, вы их выучите и любая пресс-конференция нам не страшна. Договорились?
– Да.
– Вот и чудно. А теперь мы должны обговорить цены, стратегию, рекламу и все скучные шажки, которые приведут вас к известности.
– У меня еще одна просьба! – Виолетта поймала себя на том, что она подняла руку как в школе, прося слова.
– Да?!
– Я хочу познакомиться с автором!
Вениамин Павлович вздрогнул, его любострастная улыбка исчезла, уступив место растерянности и непониманию.
– Помилуйте, с каким автором?
– С автором этой рукописи!
– Это еще зачем?! – мужчина вертел головой, выпучив глаза.
– Я хочу!
– Юная леди, вы простите мою наглость, но так дела не делаются. Вам не нужно встречаться. Я настаиваю на этом, категорически. Я оформлю все бумаги с вашим юристом, но ваше присутствие очень нежелательно.
