А вдруг не ошиблась?
– Глеб Размолов. – Он даже снял очки, чтобы она увидела его удивленные глаза.
Да, Глеб действительно играл в американском «Кливленде» на позиции легкого форварда. Но баскетбол так же далеко от России, как и сами США. Это там игроки НБА – звезды первой величины, а в России о баскетболе в основном знают лишь то, что такой вид спорта вообще существует.
Именно поэтому Глеб в свое время с легкой душой рванул в Америку, едва только выпала такая возможность. Он умел использовать свои шансы, поэтому кое-чего в этой жизни добился.
– Мой муж обожал баскетбол. Но только американский. Он очень гордился вами. Наши люди в Голливуде, говорил.
– Ну, не в Голливуде.
– Вы ведь даже в рекламе там снимались.
– Да, снимался. – Глеб ткнул пальцем вниз, на свои кроссовки.
Было время, когда он просто обязан был носить обувь определенной фирмы. Сейчас от него этого не требовалось, но бренду Глеб не изменял. Привычка и память о тех миллионах, которые он на этом заработал.
– Глазам своим не могу поверить! – Блондинка сомкнула кулачки на груди.
– Меня очень трудно смутить, но вам это удалось. Наверное, потому, что вы очень красивая. – Глеб приложил палец к губам и спросил: – Ваш муж нас не подслушает?
– Мой муж погиб, – ответила женщина и вздохнула.
– Не знал.
– Да вам это и не нужно. А что вы про девяносто седьмой год говорили? – вспомнила она.
– Видел я вашего мужа. Он тогда еще только собирался этот вот пляж делать. – Глеб провел ногой по шелестящей гальке. – А нам посоветовал искать другое место. – Он кивком показал на камень.
– Да-да. Два пацана и девчонка, такая резкая. Я и тебя вспомнила. Надо же! Поверить не могу! – На этот раз она сомкнула на груди ладошки.
– Глеб.
– Знаю. А я Вита!
– Вы ничуть не изменились, Вита. Такая же прекрасная, как мои юношеские… – Он опустил эпитет, но сделал все, чтобы женщина поняла, о чем шла речь, и не осудила его за эротические фантазии, в которых она участвовала.
– Вы мне льстите.
Не в том возрасте была Вита, чтобы румяниться от смущения. Да и слой тонального крема на щеках был слишком плотным для того, чтобы сквозь него проступила краска. Но зажеманилась она вполне натурально.
– Это самое яркое воспоминание моей юности. – Глеб понял, что пора брать быка за рога.
Нельзя медлить, иначе момент будет упущен.
– Ты уже тогда был таким высоким.
Глеб еще даже не стронулся с места, но Вита уже почувствовала напор его мысли. Она инстинктивно подалась назад, но сама же себя и осадила. В конце концов, давно уже не девочка, может воплотить в жизнь эротическую мечту знаменитого баскетболиста. Это не так уж и страшно.
– Олеся тогда тебя приревновала ко мне.
– Да, наверно. – Вита нерешительно глянула на него.
Но в ее глазах уже можно было увидеть предостережение. Мол, раз уж ты, Глеб, оседлал коня, то теперь просто обязан взять барьер и дойти до финиша. Иначе я очень-очень обижусь на тебя и даже разочаруюсь.
– И не зря.
Прибрежная полоса безлюдна, за калиткой во дворе, похоже, никого нет. Эту романтическую сцену могли видеть только чайки, пролетающие над головой.
– Я была тогда такой молодой.
Глеб сумел создать притяжение. Вита сама подалась к нему. Ему осталось только принять ее в свои объятия.
– Я же говорю, ничего не изменилось, – прошептал он, прижимая ее к себе.
– Если я вдруг умру, пообещай меня воскресить, – так же тихо сказала она, подставляя губы для поцелуя.
