Я не отрывал от нее взгляда, как и она не могла отвести своего. Осознавала ли она, как участилось ее дыхание, как вызывающе торчат соски из-под ее халата, как затуманились ее глаза?
— Мира, малышка моя, я очень далек от того, чтобы забыть хоть что-то, связанное с тобой.
Она прерывисто дышала, приложив свою маленькую ладошку к груди. Она смотрела испуганной ланью, но ее тело кричало об ее желании. И как бы мне ни хотелось, я не предпринимал никаких действий, потому что всем своим нутром чувствовал, что сейчас мне нужно отступить. Внутри она еще не приняла меня, нас.
— Я говорил тебе тогда и говорю тебе сейчас: я не отступлюсь и тебе не позволю. Ты моя малышка. — Взяв ее лицо в чашу своих ладоней, коснулся ее опухших губ в легком, едва ощутимом поцелуе. — Пообещай, что завтра впустишь меня, и я уйду, — прошептал я, а у самого от собственных же слов все внутренности скрутило узлом.
— Обещаю, — прерывисто прошептала она, и я отступил.
Отступил и ушел не оглядываясь, чтобы не передумать.
Только в машине перевел дыхание, я физически ощущал нужду в ней. Не помню, чтобы хоть раз мне приходилось так долго добиваться женщины. Несмотря на мой не самый веселый характер, у меня был богатый опыт общения с женщинами. Я любил секс, правда, в отличие от Маркуса, предпочитал качество количеству. Хоть и не так часто, но одна любовница сменяла другую, и я считал это нормой. До нее!
Что в ней было особенного и почему я так на нее реагировал? В моей постели были и красивые, и умные женщины, но ни с одной я не ощущал и толику того, что почувствовал от одного такого короткого, но такого сладкого поцелуя с ней. Сейчас, получив от нее только намек на страсть, слегка почувствовав ее вкус, я как человек, не знавший до этого страсти, проснулся от глубокой спячки и загорелся.
Все эти месяцы я не мог думать ни о ком, кроме нее. А я пытался. В тот же вечер, после первого ее отказа, я был в постели с бывшей. Я получил физическую разрядку, и только. Поцелуи, стоны, удовольствие — все было не то и не так, из секса пропали все краски. Пресно! Одна перепалка с Мирой возбуждала меня больше, чем весь процесс соития с любовницей. Я не знал вкуса ее губ, ее тела, но шестое чувство мне подсказывало, что с ней все будет по-другому. После я пытался еще пару раз вернуть, так сказать, свою жизнь в прежнюю колею, но это как есть пасту, когда тебе хочется сладкого. Насытиться можно, но желание никуда не пропадает.
И сейчас, сидя в машине под ее окнами, я все еще чувствую ее губы на своих, ее тело в своих руках и слышу ее тихие стоны. С ней определенно все будет иначе. Острее, ярче. Другую я бы уже подмял под себя, но с ней... Почему с ней я так не могу? Не хочу. Хочу, чтобы желала, сходила с ума и горела так же, как и я. Почему? Об этом я не хочу задумываться. Я знаю одно: она нужна мне, и я ее получу.
