Что такое? Опять посторонний звук, словно стрекочет огромное насекомое. Всё ближе и ближе. Да что же это?! В воздухе, трепеща громадными крыльями-лопастями, висит стальная стрекоза. Повернувшись вокруг оси, вертолёт опускается, приземляясь на вершину холма.
В зелёном тулове открывается овальная брешь, на траву спрыгивает пассажир. Знакомая плотная фигура. Уверенно спускается по тропинке – Вараксин! Игорь Маркович – правая рука Ратникова, руководитель группы активных действий первого сектора. Привет из Академии.
Что же случилось? Какие уж тут шутки – но в ушах звучал саундтрек от «Бондианы» – самый известный, из «Голдфингера».
– Извини, Александр Павлович, без приглашения. – Мы пожали друг другу руки. – А чем у тебя воняет, как на пожарище? Но вроде бы всё цело?
– Всё цело, говоришь? Увы, не всё… Зато ты, Игорь Маркович – как всегда, благоухаешь парфюмом. Будто не из военного вертолёта выскочил. А…
– Ты нам нужен,, – ответил он на незаданный мною вопрос. – Ты ведь у нас в резерве. Это боевой вызов. Именем Академии приказываю!
– Да, всё хорошее быстро кончается.
– А что насчёт семьи? Тебя не потеряют?
– Всё в порядке, Жена и внучка – в России, сын в Эквадоре.
– Продумай легенду для супруги, куда исчезаешь. Мы забираем тебя надолго.
– А сейчас…
– На военный аэродром, с натовцами договорились. И в Москву – к Ратникову.
Гул двигателя, жужжание лопастей – низкие шумы мигом наводят дремоту. Вскоре пришёл и настоящий сон, со сновидениями. Бреду я тропинкой, что проходит по верхушке каменного гребня. Слева и справа – пропасть. Навстречу – Мишаня. Нам же не разойтись! А он по сторонам не смотрит, пялится в смартфон.
– Мишаня!
Не слышит. Толчок в плечо… Как больно! Я падаю в пропасть – и просыпаюсь в холодном поту.
Вараксин смотрит недоумённо. Я киваю – мол, вздремнул. Но к чему бы такой странный сон? И это чувство смертельной угрозы. Хотя, да – ведь Мишаня предупреждал меня о злопамятном Аспидоне.
Ага, как же! Пока мы хванчкарой баловались, отмороженные партийцы, подслушав наш разговор, доложили шефу. И повелел он – изничтожить Константинова! Те за кислотой сгоняли, заодно прутьев стальных под окном навтыкали. А пока я Мишаню до калитки провожал, лестницу скользкой гадостью намазали, компьютер подожгли и флешку растворили. Да ещё жути нагнали звуками страшными. Как в дурном триллере.
Сердце замерло, словно при падении в пропасть, – вертолёт снижался. Что там?
Аэропорт, самолёт грязно-зелёного цвета.
Титановая птица резко взяла разгон, меня прижало к сиденью – и вот мы уже в воздухе. На табло высвечивается время в полёте – 0:42. Успею ещё покемарить…
Москва, Академия метанаук, первый сектор
13 июля 2046 года, пятница
18 часов 20 минут московского времени
Двух месяцев не прошло с последней встречи у Ратникова – и вновь я на минус тринадцатом этаже. Невольно взглянул на Часы Войны. Ого! Двадцать минут до полуночи.
Значит, не обошлось. Но что же стряслось?
В кабинете, кроме хозяина, присутствовал Вараксин.
– А ведь беды Александра Павловича могут быть связаны с… – Игорь Маркович оборвал фразу. – Быть не может, чтобы в один день…
– Пожалуй… – прервал его Ратников. – Тогда с пострадавшего и начнём. – Он развернулся ко мне. – Стало быть, у тебя учинили погром? И уничтожили рукопись?
– Да. И комп, и флешку. Её, похоже, растворили в царской водке. Но почему-то серой воняло – жуть.
– Кислый раствор следовало быстро нейтрализовать едким натром, – Ратников умел шутить в любой обстановке.
