Москва, Академия метанаук, первый сектор
13 июля 2046 года, пятница
21 час 15 минут московского времени
Принято считать, что информация обладает ценностью. Но знание бывает и суетным, не пришей кобыле хвост. А иногда – опасным для его обладателя. И даже смертельно опасным. Некоторые вещи лучше не знать. Знать бы ещё – какие именно. Бедная моя рукопись…
В прежнем составе мы сидим у Ратникова , отрезанные от внешнего мира сорокаметровой толщей скальных пород. Но это не мешает быть в курсе новостей.
– «Евровести», – произнёс Ратников. – Калабрия.
На экране во всю стену появились контуры Европы – и тут же в носочке итальянского «сапога» сверкнула вспышка. Камера стремительно приближается к источнику света; показались огромные градирни и красные кубики – реакторные блоки. Над одним из них в полной тишине вспухал огненный шар. Поднимаясь и темнея, он превращался в иссиня-серое облако дыма. На нас обрушился грохот, а через пару секунд сквозь затухающий гром донёсся закадровый голос с мужественной хрипотцой:
«Мы ведём репортаж с места событий. Перед вами – атомная электростанция “Калабрия” в Южной Италии. Ядерный реактор российского дизайна был запущен совсем недавно».
Чёрная тень косо режет воздух: вправо и вниз, вверх и влево, потом падает вертикально. И вновь – то удаляется, то приближается.
«Радиационный фон настолько высок, что способен вывести из строя даже наш дрон. Робототехника уже на подходе. Вот-вот должны прибыть и ликвидаторы».
Теперь виден разрушенный блок. Смертельно раненый реактор дышит огнём. Он светится, он пылает, разбрасывая раскалённые жёлтые брызги, словно вулкан в активной фазе.
Комментатор говорит на фоне тревожной музыки:
«По оценкам специалистов, последствия сегодняшней катастрофы могут оказаться даже серьёзнее, чем в Рингхальсе. По расчётам экспертов Антиядерной лиги, в десяти километрах от аварийного реактора фон превышает допустимый в семьсот раз. Наибольший вклад даёт радиоактивный натрий».
Закадровый голос всё громче:
«Власти призывают граждан Южной Италии соблюдать спокойствие. Не выходите из дома, закройте окна и форточки. Включите системы активной вентиляции. Решение о централизованной эвакуации или отселении будет принято в ближайшее время».
На фоне нервной мелодии, так же неровно вспыхивая, по горизонту растягиваются языки пламени.
«Дожди! – продолжает комментатор. – Вот чего следует опасаться. Обычно воду используют для борьбы с огнём, но здесь не тот случай. Выброшенный из реактора натрий при контакте с водой воспламеняется. Вот почему вокруг пострадавшей станции так много пожаров. Тушить возгорания придётся, как и в Швеции – распыляя специальные порошки».
Город горел, густой дым заволакивал улицы. Огонь охватил десятки и сотни домов, из окон вырывались языки пламени, временами извергались снопы искр. Бесчисленными факелами полыхали автомобили.
«И конечно, радиация. Особо не повезёт тем, кого накроет радиоактивный дождь. Можно ли спастись от лучевого поражения? И что для этого нужно сделать? Спросим об этом председателя Антиядерной лиги, русского эксперта – профессора Закочуху».
Показалась знакомые усищи: наш пострел везде поспел.
«– Как избежать переоблучения? Да очень просто. Нужно быстро удалиться от места аварии на тысячу километров. А поскольку мощных источников радиации теперь два…
