– Вообще-то я иду покупать подарки родителям.
– Кстати, где празднуешь Новый год?
– Домой поеду.
– Почему домой? Обычно студенты вместе весело отмечают такой праздник.
– С некоторых пор я не вхожу в группу моих однокурсников.
– Все, не принимаю отказ. Пошли в кафе, заодно все и расскажешь. Тем более сто лет не виделись.
Когда мы устроились в кафе у столика возле окна и ждали, пока нам принесут кофе с пирожным, я решилась спросить:
– Никит, это правда, что Надя замуж выходит за Толика?
– А ты что, не знала? Да, за него выходит, уголовное дело ведь тогда замяли только из-за этого, что папаша Толика все сделал так, как будто и не было изнасилования. И дал Наде расписку, если она не подаст заявление на его сыночка, то заставит его жениться на ней. И, видно, Надя хорошо этим пользуется. Отцу Толика перед новыми выборами такая огласка не нужна. Да и Толик притих – все время рядом с Надей. Боится, видно, за решеткой оказаться. Но живет она уже в их доме. Хотя они это скрывают. Ведь она еще несовершеннолетняя. Кажись, весной у них свадьба, в день ее совершеннолетия.
– Слушаю все о Наде и думаю: оказывается мы так долго с ней дружили, а, в сущности, оказалось, я не знаю ее совсем.
– Я тебе говорил, помнишь, что она пользуется тобой, но не дружит искренне, как ты? Со стороны это было очевидно.
– Я ведь до сих пор ее люблю, ту Надю, которую знала раньше. До нашей с вами встречи. И ничего не могу с собой поделать. А с Леней что? Он тоже должен жениться на ком-то?
– А с Леней вообще непонятки какие-то, он исчез, как будто и не жил в городе. Пару раз Сава ездил к нему, он ему обещал к мотоциклу достать крутые всякие навороты. А когда приехал туда, там сказали, что такой здесь не живет и никогда не жил, хотя Сава у него был пару раз раньше и уж точно знает, что Леня там жил.
– Да уж, все как-то странно.
– А теперь рассказывай, что у вас там в институте?
– Да ничего особенного, с Надей почти не вижусь, ее или нету, ну, а если есть, то лучше мне не быть в этот день там. Да и в общежитии уже сил нет жить, каждый раз прихожу – комната перевернута, что-то разбито. Уже в деканат написали жалобу, что у меня в комнате дебош каждый день. Одним словом, весело живу.
– Ничего себе, весело.
– Веселее не бывает, – улыбнулась я.
– Так, давай подумаем, что можно сделать и как съехать с общежития.
– Никит, тебе-то чего заморачиваться? Это мои проблемы, сама разберусь.
– Нет уж, в последний раз, там, у больницы, ты нам четко дала понять – прощайте, и никаких связей в дальнейшем. Но, как видишь, нас судьба опять свела, значит, это не просто так. И, если честно, после той ночи я очень часто о тебе думал.
– Что думал, плохое что-то?
– Дуреха, если бы плохое думал, не захотел бы наверно с тобою кофе пить. Ариш, ты мне очень понравилась.
– Помнишь Димку Шитова?
– Это тот который на мотоцикле увез тебя от нас?
– Ну да, он. Так вот он мне тогда еще сказал, что городские любят лапшу вешать, а деревенские – не мастера на это дело, – улыбаясь говорила я.
– Нет, я тоже не мастер ездить по ушам, уж поверь. Я честно признался, что ты мне понравилась, даже несколько раз в вашу деревню приезжал, на вашем месте сидел, ждал, думал, ты появишься, но ты ни разу туда не пришла.
– Мы просто в разное время туда ходили. Я часто там была, когда приезжала домой. Все Надю ждала. А после того, как она меня прогнала из своей жизни, не была там ни разу.
