– Ой, ой! Какая ты высокомерная. А я бы лучше с нашими поехала, а не с этими щеголями из города.
– Вот была ты, Аринка, деревней, так и останешься. И нафиг ты тогда в город собираешься ехать жить, если от тебя деревней за десять километров нести будет?
– Я поеду учиться, а если мне не понравится городская жизнь, то вернусь сюда. И буду здесь детей учить. У нас ведь не простая деревня. Самая необыкновенная, и красота кругом. Ах, если честно, мне уже уезжать совсем не хочется.
– Ну, конечно же, другая – с легендой, не то что соседские, да? Только в говне мы все одинаково возимся, что те, кто рядом живет и без легенд, что наша – с легендой об озере. А я хочу отсюда уехать навсегда, поняла? И чем быстрее, тем лучше.
– Надька, у тебя точно башню снесло. Ты ведь всегда говорила, что наша деревня лучше всех. Да и куда быстрее, нам осталось дождаться пару дней, и все – начнется городская жизнь. Куда торопишься? Еще с радостью будешь домой бежать на каникулах в деревню к маме.
– Наша деревня лучше только потому, что в ней есть школа, а не то что в соседних деревнях, из которых к нам едут учиться, только поэтому она лучше. И, знаешь, для меня эти пару дней, как год тянутся уже.
– Дура ты, Надя, к нам даже твои городские едут на отдых, значит, точно наша деревня лучше всех и даже лучше их города.
– Ну да, ну да, ох и деревня ты, Ариша. Ну, пожалуйста, поедем в Покровку. Один раз, сделай это ради меня.
– Надь, тогда нам надо у твоего деда попросить ружье на всякий пожарный.
– Зачем?
– Затем, дура такая, защищаться, если что. Их пятеро – взрослых мужиков, а нас двое малолеток.
– Да ладно тебе, накручивать себя. Ты слышала, они все из интеллигентных семей.
– Вот ты наивная балда, мало ли что они говорят, ты ведь наверняка о них ничего не знаешь.
– Ариш, на их лицах написано, даже печать стоит: «порядочные люди».
– Это у тебя печать на лбу: «доверчивая деревня».
Мы стояли у нашего огорода, спорили. Я все же уступила Наде и пообещала поехать, потому что знала свою подругу. Наврет матери и поедет одна. Раз она так захотела ехать, значит, она не сдастся. Иногда она бывает упрямой, как ослиха.
Придя домой, я быстро заварила корм для кабана, посыпала зерно птице. Пока я бегала по двору в заботе и суете, приехал отец на своем тракторе.
– Пап, можно я поеду с Надей в Покровку на танцы?
– А с кем?
– Ну, мы наших парней попросим.
– На велосипедах что ли?
– Нет, мы хотим попросить Димку Шитова, чтобы на мотоцикле нас отвез.
– Так, а назад вы как? Или Димка с вами?
– Ну, конечно, с нами останется.
– Но раз с Димкой, я не против. Ты же у нас совсем взрослая уже. Еще пару дней, и самостоятельно начнешь жить, по-городскому. Дочь, только запомни – голова у тебя всегда должна оставаться на плечах, при любых обстоятельствах. Но все же давай подождем мать, что она скажет.
– Вот ты всегда так – разрешишь, а потом «подождем» или «иди у мамы спроси». Ты же знаешь, она сегодня на ферме допоздна будет.
– Ах да, я забыл. Ну ладно, езжай, я матери сам скажу.
– Пап, ужин я тебе на стол поставила, погреешь сам? А то я не успеваю, сейчас уже Надя зайдет.
– Иди, я справлюсь.
Я подбежала, чмокнула отца в щеку и побежала в дом. Надела свое любимое платье в черный горошек. В сумочку уложила кофту. Собрала свои темные волосы в хвост. Краситься я не любила, поэтому решила и сегодня не буду этого делать. Со двора кричал мне отец:
