Чибис сумел-таки избавиться от Воропаева. У того начался запой, и, невзирая на отчаянные попытки совершить невозможное и являться обществу в относительно свежем виде, он освободил вакансию. Решение насчет Воропаева принимал лично Губернатор. Он был не в восторге от деятельности броневика. С одной стороны, антиобщественный элемент притих. С другой – бригада переправила на тот свет пропасть людей. Среди них, конечно, набралось сколько-то объявленных в розыск лиц, но большинство зачехлили ни за что ни про что. Общественность начинала роптать. Хотелось как-то изменить положение, и Губернатор, покривлявшись для вида, дал добро на изгнание делегата от рабочего класса. Правда, он строго-настрого приказал Чибису найти замену из того же слоя – непьющую и с обостренным чувством ненависти к криминальному миру.
Чибис, испытывая сдержанное удовлетворение, решил завернуть на огонек в родной опорный пункт. В броневик ему не хотелось.
– Здорово! – рявкнул он, сжимая ладонь приземистого плешивого капитана. Тот, освободившись, игриво подмигнул. Он всегда, когда речь заходила о спиртном, превращался вдруг в маленького мальчика-сладкоежку, дорвавшегося до конфет и изюма.
– Дернем, – кивнул Чибис. Он мимоходом отметил всклокоченное существо, пребывавшее в ступоре за решеткой, и прошел за капитаном в крохотный кабинет.
Капитан полез в сейф и достал водку. Чибис прислушался. Где-то в соседнем помещении разноголосое причитание, до сих пор тянувшееся себе помаленьку, неожиданно переросло в поросячий визг. Рычание и стоны слились с бешеными ударами по железу.
– Кто там у тебя? – спросил Чибис сдавленно, нюхая хлеб.
– А-а, это – кадры! – радостно закатил глаза капитан. – Всем кадрам кадры! Обычная шпана, шелупень. Бухие ломились в ларек, оказали сопротивление. С собой – два газовика. В общем, все было спокойно. Тут к полуночи привозят фрукта – и началось! Ты меня знаешь – я всякое вижу, но такого не помню.
– Что за фрукт? – Чибис налил еще.
– Да ты мимо прошел, – усмехнулся капитан. – Не приметил, что ли? слона-то?
– Которого? Того фраера? – изумился Чибис, вспоминая увиденную в клетке измочаленную личность.
– Вот и мы думали, что фраер, – согласился капитан, делая большие глаза. – Сначала решили, он просто шизанутый. В двадцать два тридцать звонит баба в истерике: дескать, у нее в шкафу сидит бандит. Посмеялись, конечно, чуть не послали, потом думаем – ладно, съездим на всякий случай. Оказалось – правда, сидит! Не говорит ни слова. Начали его тащить – упирается. Ну, налегли всем миром, доставили. Одет вроде прилично, только почему-то не по сезону – один костюм.
– Давеча тепло было, – обронил Чибис.
– Бог с ним, – махнул рукой рассказчик. – Потерпевшая утверждает, будто видит его впервые. Из квартиры ничего не пропало, с глупостями не приставал. Понюхали – пахнет, но не пьяный. Короче, посадили к тем двоим. Сначала было тихо. А потом эти козлы что-то ему сделали – хрен их разберешь, что. Только слышим: визг, и страшный такой! До мурашек! Мы туда, а наш клиент их грызет – в буквальном смысле грызет! Рвет зубами в клочья! И уже не разобрать, кто из них воет. Те двое уже и не отбиваются, их как паралик хватил. А этот ухитряется их драть сразу обоих – до сих пор не пойму, как так у него получалось. Зубами, ногтями! У тех щеки – веришь, нет – оборваны, свисают, уши болтаются, кровищи – как на бойне. Чудо, что глаза уцелели. Мы его впятером оттаскивали – визжит, плюется…
