– Бумажная книга вышла в позапрошлом веке, лет через двадцать после той войны. На сто четырнадцатой странице есть несколько строк о карательной операции, во время которой он был ранен в голову. Остался шрам – вот он. Лыков же стрелял дважды – в спину и в лоб. На цеграфии дырка во лбу и головной убор, извините, с мозгами отлетает.
– Может, как это, – параллельные миры? – пробормотал я.
– Свежая, оригинальная мысль, – прикрыл глаза Прокеш. – С нее, кстати, начали и быстренько зашли в очередной тупик. Но самое странное даже не эти воспоминания. Миронов раскопал в забытых архивах списки личного состава части Хевельта, где точно указано, что Хевельт погиб во время карательной операции от рук террористов, сброшенных на парашютах.
– Ничего не понимаю, – помотал я головой.
– Я тоже.
– Может, это другой Хевельт?
– Который из них? Не получается с параллельными мирами. В нашем мире убивают Хевельта, и в нашем он отсиживается в Парагвае и пишет мемуары. И фамилия странная, скорее шведская. Впрочем, достоверность старых документов – вещь очень тонкая, никогда не знаешь, где объективная реальность, а где игра интересов. Миронов вообще считает, что все это обман, но что он под этим подразумевает, объяснить не может. Мотиватор!
– Хорошо, он объяснить не может. А остальные?
– Кто – остальные?
– Как же, девять самостоятельных групп, и с ними лично Покровский…
– Да, да, да! Девять и сам Покровский! Полгода они с большим вкусом прожигали неограниченный сертификат. Потом выложили на стол девять, не скрою, остроумных концепций, одна исключающая другую. Покровский прихлопнул их десятой, отметающей все, но столь же умозрительной. Очень изящный математический аппарат и все такое. А потом у каждого свои дела, cвoи проблемы. Вот ты, например, через год ушел из Центра.
– Через два.
– Хорошо. Но ушел. Тебе было неинтересно?
– Я не специалист.
Он поднялся с места, убрал инфор и снова опустился на диван.
– Ничего не поделаешь. – Он грустно улыбнулся. – Любопытство стало вещью редкостной. Недавно мой большой друг Семен Нечипоренко долго пытался объяснить, как здорово, когда разброс частот виртуальных спектров превышает параметр Гольбаха, а я пытался понять, что такое виртуальный спектр, и, честно говоря, мне не было интересно. Однако тогда и сейчас, ты понимаешь, речь шла и идет не о виртуальных спектрах, а о живых людях. О людях из прошлого! Конечно, тактичность не позволяла…
– Кстати, о тактичности, – вмешалась жена. – Зачем вам все-таки понадобился Арам?
Прокеш с любопытством посмотрел на нее. Мне не понравился взгляд. Была в нем холодная отрешенность: смотрит и прикидывает, сравнивает и вычисляет.
– Извините, Валентина Максимовна, но я и сам не могу сказать сейчас, зачем Арам нужен на Земле.
– Интуиция, – понимающе протянула жена. – Мне вот интуиция подсказывает, что он нужен здесь. А я пока отсюда никуда не собираюсь!
Я кашлянул. Надо разряжать обстановку.
– Сказано ведь – не сегодня. А через год посмотрим.
– Через год?
Жена плотно сжала губы и подняла на меня глаза.
Прокеш пообещал зайти завтра вечером и ушел. Только за ним затянулась перепонка, как интерком щелкнул, и на терминале после прерывистых гудков и зеленого мигания общего вызова появилось лицо управителя Галайды.
– Извините за беспокойство. У кого сейчас гостят Митя Танеев и Арчи Драйден? Просьба немедленно сообщить мне или родителям. Арчи Драйден и Митя Танеев.
