Деревянные пушки Китая. Россия и Китай – между союзом и конфликтом - страница 3

Амур был слишком далёк от Петербурга, но в правительстве всё же задумались о значении для страны судоходства по великой реке. В 1753 году Сенат Российской империи после большого совещания с военными, дипломатами и учёными из Академии Наук принял резолюцию: «Иностранной коллегии должно домогаться у китайского двора свободного плавания по Амуру, а между тем на реке Ингоде, где она соединялась с Аргуном, приискать удобное к строению судов место. Построив же два судна, могущие Амуром, а потом и морем плыть в русские порты, приготовить для этих судов всё необходимое, и когда китайский двор позволит свободное плавание по Амуру, то суда эти отправить в путь немедленно, с приказанием экипажам описать подробно саму реку и прилегающие к ней местности».

В Петербурге рассчитывали, что неясность границ в районе Амура позволит Иностранной коллегии (как тогда именовали Министерство иностранных дел) добиться у Пекина согласия на плавание по реке русских кораблей. Хотя канцлер Российской империи Бестужев-Рюмин и считал, что такое обращение к Пекину «совсем бесплодно быть имеет», но всё же решили отправить к истокам Амура специалистов, чтобы определить удобное место для корабельной верфи и подготовить строительство судов.

Это предприятие вошло в историю как «Нерчинская секретная экспедиция», которой руководил сибирский губернатор Василий Мятлев. Участники «секретной экспедиции» впервые начали научное изучение фарватера Амура и подсчитали, что при использовании этой реки доставка хлеба и грузов в русские порты на Охотском море и Камчатке обойдётся значительно дешевле.

Однако в мае 1758 года отправленный в Китай посланник Василий Братищев привёз ответ пекинского правительства. Маньчжурский император-«богдыхан» в своей грамоте, датированной 23 сентября 1757 года, отказал в дозволении русским судам плавать по Амуру. Мотив отказа в русском переводе XVIII столетия звучал так: «У нас от века того не бывало, чтоб России позволено было в какое-нибудь место провозить свой хлеб рекою Амур, чего и ныне никоим образом позволить нельзя».

Китай и в то время был крупнейшим по населению государством планеты, уже тогда игравшим заметную роль в мировой торговле. Поэтому в Петербурге не желали ссориться с огромной страной, к тому же не имея возможности перебросить к востоку от Байкала значительные военные силы. Обидный отказ пришлось проглотить, смирившись с неуступчивостью китайских властей.

К вопросу о плавании русских кораблей по Амуру пыталась вернуться царица Екатерина II. В 1764 году она поинтересовалась у дипломатов, не стоит ли вновь попробовать уговорить Китай на счёт Амура. Ответ Коллегии иностранных дел был неутешительным: «Как ни уверена Коллегия в необходимости и пользе того, чтобы русские суда рекою Амур ходили свободно, но по известному упорству в том китайского двора не находит теперь способов возобновить свои домогательства…»

Великая императрица, присоединившая к России берега Чёрного моря, Крым и бо́льшую часть Польши, так и не решилась поссориться с Китаем ради Амура. Лишь её внук, царь Александр I, в 1805 году вновь попытался решить вопрос Амура, отправив в Китай большое посольство во главе с графом Юрием Головкиным.

В подписанной царём инструкции для посла говорилось: «Разведать о степени судоходности реки Амур и вытребовать от китайцев позволение ходить по Амуру хотя бы нескольким судам ежегодно для снабжения Камчатки и Русской Америки необходимыми припасами».