Моё нынешнее местоположение в системе соответствовало пока самому нижнему уровню и, с моей родословной, негоже было долго засиживаться здесь. Папенька неторопливо объяснял, наслаждаясь стаканчиком двадцатилетнего виски, как мне, несмышлёному, быстрее попасть в заветный Лифт №1, дабы занять достойное меня и моей семьи, место.
Так я пришёл, наконец, к осознанию своей миссии в клоповом царстве. Быть винтиком, а в моей интерпретации, клопом, конечно, не очень почётно, но главное понимать, куда и зачем ты стремишься. И это меня утешило. Теперь я не просто Бим, простой и приятный парень. Мои врождённые способности получили толчок к развитию, в особенности, мой самый ценный конёк – притворство и лицемерие. И надо сказать, моё мастерство в нашем царстве насекомых расцвело так, что я и представить себе не мог. За то проработанное здесь время, я сумел наладить прекрасные отношения со всем коллективом, даже с вечно недовольной и при этом сильно некрасивой Ириной Николаевной, начальником нашего отдела. Наглая бабёнка, которой удавалось держать в своём пухлом кулаке не только наш отдел, но и частично другие отделы департамента. Во мне она души не чаяла, может потому, что почти каждое утро на её столе красовались то шоколадка, то её любимые конфеты. А может потому, что я всегда с готовностью поддерживал нескончаемые, шумные, и в основной своей массе, откровенные разговоры то о мужиках, тех, кто вечные козлы, то о горе-судьбе независимой женщины. Поддерживал, причём, иногда с удовольствием развивал эти темы, приводя примеры из своего жизненного опыта, придумывая или вспоминая «козлов», с кем мне довелось знаться. Финалы всех моих историй были как под копирку: «козлы», естественно, наказаны – несчастные женщины вознаграждены. За это меня неизменно одаривали улыбкой не очень сексуального, но громогласного рта и частенько терпели мои выходки.
Да, к тому времени я уже был в том статусе, когда мог позволить некоторые выходки.
Ну, например, прийти на работу без галстука, или явиться в офис только к обеду, или нагло зажать бухгалтершу из соседнего отдела в коридоре, дабы потрепать её пухленькое тельце. Ирина Николаевна лишь умилялась моим проказам, требуя подробностей и смакуя очередную шоколадку.
Из всего описанного, конечно, может сложиться мнение, что я превратился в законченного придурка или, скорее всего, был им всегда. И мне, как придурку, всё равно, что происходит вокруг, потому, как прожигаю я жизнь свою бездумно и существую, как обычный паразит, ничем не отличающийся от своих коллег. Не буду лукавить, отчасти, так оно и было, но, поверьте, причины моего поведения имели более, чем веские, основания. Маска шута и любимца публики позволяла мне не свихнуться в этом театре абсурда, в котором я находился с тех пор, как меня буквально волоком затащили во взрослую жизнь. Заставили жить и работать по определённым правилам. Подчиняться негласному уставу той «системы», чьи секреты были поведаны мне отцом. Поначалу все это было интересно, временами даже захватывало и подкармливало лошадиными дозами адреналина. Подобный кайф я испытал впервые, когда тебя с головой накрывает всепоглощающее чувство власти и безнаказанности. Каждый, даже самый мелкий клоп, обладал здесь этим правом, в разной степени, конечно, но тем не менее. Это чувство захватывало постепенно, шаг за шагом, по мере того, как меня посвящали во все тонкости функционирования «системы».
