Однажды одним из таких специалистов вызвался быть недавно прибывший со своей земли хотминцинос, по имени Энвинар. А то, что он с собой привез некоторые из ингенуитов потом так и стали называть – энвинаровым наваждением.
Так вот, прибывший молодой мужчина, якобы по приглашению друга, подыскивающего своей дочери жениха, заявил, что после свадьбы хочет остаться на «новой» земле, как зазывали хотминциносы Копинаву. А поскольку ему нужна работа, и Энвинар, едва успев прибыть на Копинаву, назвался опытным костоправом, то он предложил свои услуги на соревнованиях по аккуррэ.
– У меня есть такое замечательное средство, – говорил он, – что спортсмены, получившие на ковре травму, станут поправляться в разы быстрей! Ручаюсь!
***
Итак, начались соревнования. Одна пара борцов выступила, вторая…
Во время противостояния очередных соперников один из них провел великолепный бросок. При этом его противник, не успев правильно сгруппироваться, очень неудачно врезался плечом в ковер. Весь зал услышал, как бедолага тяжело охнул.
Судья, конечно же, немедленно дал команду остановиться, на ковер тут же выбежал Энвинар.
– Больно? – участливо спросил он пострадавшего по имени Унитио.
Тот, стараясь не закричать, сощурился, плотно сжал зубы и лишь слегка кивнул доктору – да, мол.
– Ничего, ничего, сейчас очень быстро пройдет, – приговаривал костоправ, вынимая из бумажного пакетика (хотминциносы умеют делать бумагу) лист какого-то заморского растения, с ладонь размером и похожую на нее формой.
Держа двумя ноготками за край листок «хурака», так доктор назвал растение, с которого он был сорван, Энвинар аккуратно приложил его к поврежденному плечу Унитио, прижимая все тем же бумажным пакетом, и сделал тугую повязку.
***
Позже наивный простачек Унитио с восторгом рассказывал своим друзьям:
– Боль, – говорил он, – начала отступать уже тогда, когда доктор меня бинтовал.
Вскоре Унитио совсем перестал чувствовать ранение, ему захотелось пойти в лес, погулять, что он и сделал.
– К сожалению сейчас самого Унитио не спросишь, покойники молчат, – печально рассказывал Диик, – но я постараюсь как можно подробней передать то, что он когда-то рассказал моему деду, а дед мне.
Уединившийся борец не спеша, как ему казалось, брел по лесу и так ему вдруг стало хорошо и радостно, что он не смог бы подобрать слова, для описания переполнявших его чувств. Природа, в этот день, была особенно красива, запели невесть откуда взявшиеся в засуху птицы. До носа Унитио доносились пьянящие ароматы цветов, которые не должны были сейчас пахнуть, превратившись в плоды – да и те от жары сильно пожухли, съежились.
Сорванные с куста ягоды казались самыми вкусными из всего, что Унитио ел за всю свою жизнь. Причем, только набив ими порядочно желудок, он заметил, что во всю орудует поврежденной рукой, а она совершенно не болит.
Пробродив так до темноты, Унитио вернулся в хаман, где его давно ждали обеспокоенные родители.
– Да не переживайте вы, папа и мама, – заявил он на вопросительные взгляды предков, – мне просто хотелось побыть одному, успокоиться после проигрыша.
Далее он начал рассказывать о том, какой он чудесный, этот доктор Энвинар, какое замечательное дал ему средство.
– Что-то ты выглядишь через чур веселым для раненого, да еще и проигравшего схватку, – заметил отец.
– Да ничего страшного, это все лекарство, – беспечно махнул больной рукой сын, – плечо уже совершенно не болит.
