ДЕРВИШ: иногда я умираю по воскресеньям - страница 2

– Прошу прощения, – перебил молодой усатый человек худощавого сложения. – Макс, я потерял логическую нить. Что значит умер?

– Это был небольшой грузовик, развозивший напитки по магазинам.

– Вас сбил грузовик?

– Да, сбил. Насмерть.

Собеседник потер переносицу:

– Как насмерть?

– Ну, колесами правой стороны он проехал по мне полностью, судя по всему, я умер мгновенно.

– Вы шутите? – собеседник нервно дернулся в кресле.

– Какие могут быть шутки?

– А с кем тогда я сейчас разговариваю?

– Вы разговариваете со мной как с Максом Галиевым, а тогда умер я – Давид Коржев.

Макс встал, подошел к окну и открыл створку.

– Виктор, – обратился он к собеседнику, – вы пообещали внимательно выслушать меня и записать наш разговор, а я пообещал вам, что история, которую вы услышите, изменит вашу жизнь.

Макс подошел к столу, налил в стакан воды и сделал жадный глоток.

– Люди часто признаются вам в своей собственной смерти?

– Вы меня простите, Макс, но ваша история звучит не то чтобы необычно, – Виктор пытался выразиться деликатно, – она звучит как нелепица, как дикая фантазия.

– Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, – спокойно согласился Макс, – но вы даже не представляете, что почувствовал я после осознания факта собственной смерти.

– Вы хотите сказать, что на данный момент вы мертвы? – Виктор протянул руку к лежащему на столе диктофону.

– Не спешите выключать запись, Виктор, – одернул его Макс. – Возможно, именно сейчас вы получаете материал, который сделает вас знаменитым. Это не выдуманная история с желтых страниц, такой шанс дается раз в жизни.

Рука Виктора замерла. Он вернулся к прежнему положению в кресле, открыл портсигар и вынул из него сигарету без фильтра.

– Вы хотите сказать, что вы мертвы? – он вновь повторил свой вопрос, втягивая пламя сквозь белокожее тело сигареты, потом, выпустив облако голубоватого дыма, добавил: – Или вы хотите убедить меня в обратном? Вы бессмертны?

– Я очень рад, что вы готовы продолжить наш разговор.

– На самом деле, я хотел бы получить ответ на мой вопрос. Я не хочу тратить этот вечер на параноидальные беседы.

Макс выпрямился, одернул штанину своих брюк, подошел ближе, оперся на спинку кресла и почти шепотом произнес:

– Поверьте мне на слово, я не сумасшедший, но то, что происходит со мной большую часть моей жизни, может свести с ума любого нормального человека, даже такого трезвенника мысли, как вы. Мы продолжаем?

– Хорошо, – ответил, не задумываясь, Виктор, и после небольшой паузы добавил: – Но мне очень нужны живые доказательства.

– Я представлю вам доказательства в полном объеме, я шел к этому разговору много лет.

Еле различимые голоса, напоминающие размытое лесное эхо, яркие пятна света, жуткая головная боль и вспышка. Вспышка как мерцающий стробоскоп ночного клуба, выхватывающий мгновения движений окружающего мира. Я вздрогнул.

– Ром, с тобой все в порядке?

– Ты забыла сережку, – потирая виски, произнес я, – на лестнице.

– Какую сережку?

Сознание стало возвращаться ко мне. Я вдруг понял, что нахожусь на водительском месте в незнакомом мне автомобиле. На моем левом запястье сверкающие золотом часы, манжета белой сорочки, запонка, рукав пиджака. В голове метались сотни мыслей, вопросов, даже криков. Я поднял взгляд. Руль, приборная панель, лобовое стекло, а за стеклом – железные ворота частного дома.