– Ну, хоть нож-то у тебя есть.
Вот ножи у меня, конечно, имелись – в оформительском деле это нужный инструмент. Они отрезали по куску сала, открыли коробку с монпансье и в крышку от коробки налили самогон.
– Ну, за последний год службы! И тостующий шумно выпил импровизированную чашу самогона. Затем каждый из стариков также приложился к «святому источнику». И после этого ребята угостили и меня.
Я впервые познал эти незабываемые ощущения!!! Когда пьешь очень холодный самогон плохой выгонки из жестяной крышки, примерзающей к губам, и закусываешь салом с монпансье, то после этой композиции, такой букет раскрывается во рту, что куда там разным сомелье с их шотландскими висками.
Правда, скоро я почувствовал, что мороз уже не так донимал, да и печка, правда, уже растопилась.
.Я понял, что у моих сослуживцев нет преград в получении удовольствия самыми нелепыми средствами, но в кратчайшие сроки.
О связи пространства и времени
Пожалуй, только во время службы в армии ощущаешь, что все-таки существует взаимосвязь времени и пространства. В наше время срок службы в армии составлял три года, казавшиеся бесконечными.
Понятно, что каждый из них считался заметным этапом в жизни солдата и, поэтому, с наступлением очередного года военнослужащему присваивалось что-то вроде имени, но было оно и званием, и прозвищем. Всего таких званий насчитывалось, естественно, три – по числу лет службы: «гусь», «фазан» и «старик».
Переход от одного года к другому сопровождали несложным ритуалом посвящения в новое состояние. В новогоднюю ночь пышным цветом расцветала дедовщина. Называлась эта процедура – «рубить банки», название процедуры странное, а процесс почти безболезненный. Так, в знак посвящения в новое звание первогодку шлепали ложкой по голому пузу. И все!
Молодой «гусь» после этого произносил клятву:
Я – молодой «гусь»,
Торжественно клянусь:
«Фазанов» не обижать,
«Стариков» же почитать.
К сожалению, сейчас дедовщина превратилась в безнаказанное и бессмысленное издевательство, что говорит о заметном нашем озверении, и это беспокоит и печалит.
Помимо ежегодных повышений в новое воинское «сословие», мы считали, конечно, и дни до окончания срока службы. Именно в этом летосчислении и улавливалась та самая взаимосвязь времени и пространства. Точнее, появлялся необычный перевод единиц измерения времени в днях в единицы измерения пространства – в длину. Тогда и становилась заметной какая-то их странная взаимосвязь.
Все объяснялось некоторой скудностью нашего рациона. Кормили нас не очень разнообразно. Одним из дежурных блюд было картофельное пюре с куском селедки в три – четыре сантиметра длиной. Поэтому недолгие расчеты говорили, что три года службы – это почти тысяча сто дней. Это число, умноженное на четыре сантиметра, давало результат почти пятьдесят метров селедки, которую надо съесть за время службы.
Наши доморощенные фольклористы – сказочники увеличивали этот пространственно-временной показатель срока службы до ста метров селедки. Но это уже гипербола, она заключалась в формуле, по которой срок службы равнялся сотне метров съеденной селедки.
Взаимосвязь времени и пространства проявлялась даже в незатейливых командах старшины из известного анекдота. Так, обычный приказ: «Копать канаву от этого забора и… до обеда» отдает признаками пространственно-временного континуума.
Из-за этой взаимосвязи даже география страны немного деформировалась, а точнее, искажались те же самые пространство и время в восприятии моих сослуживцев.
