Сувор кивает на него и говорит уважительно:
– Обстоятельный!
Оноре усмехается:
– Ларош не хуже. Потому я им двоим снаряжение и доверил. Эти ни одной стрелы не забудут.
Подбежал Миклос.
– Отправь гонцов к патрульным десяткам, пусть сообщат им о произошедшем и предложат присоединиться, – говорит Оноре. Миклос кивает. – Сбор возле старой мельницы, знаешь, где это. Встретимся с ними там. Если к тому времени мы уйдем дальше, то оставим пару бойцов – пусть догоняют по следам.
Вмешивается Густав Брэй, говорит:
– Лучше будет, если к Варону поеду я. Меня он скорее послушает.
Капитан вопросительно смотрит на Волкова. Глеб не возражает. Капитан знает бойцов не первый год, ему, как говорится, и карты в руки.
– Хорошо, – соглашается Оноре и обращается к Миклосу: – Дашь сэру Густаву одного солдата в сопровождение. И остальных попарно отправляй.
Через пять минут шестеро всадников наметом вылетели за ворота. Густав на высоком, массивном коне, укрытом попоной с гербом, и пятеро кавалеристов на быстрых, поджарых лошадях, уступающих рыцарскому коню статью, но гораздо более выносливых.
Миклос, отправив своих людей, возвращается и спрашивает:
– Упряжных лошадей я подобрал, своих мы берем с собой. Что с остальными будем делать? В конюшне еще остались верховые лошади тех, кто выбрал сторону барона, и еще рыцарские кони.
– Заберем с собой, – сказал Глеб.
Подошли остальные десятники и доложили о выполнении приказа. Припасы были собраны, амуниция погружена на телеги, лошади осмотрены. Отряд был готов к выступлению.
– Может, оставшихся без командиров копейщиков разделить по другим десяткам? – спрашивает Оноре.
– Их же восемнадцать, так? Из каких они десятков? И кто ими сейчас командовал? Они же вместе с остальными работали?
– Четверо из одного, шестеро из другого и восемь из третьего. Помогали Терпу, ими Купрос командовал.
Глеб задает вопрос:
– Есть кандидатуры на должность командиров?
– В последнем, там, где восемь, Купрос справится, а вот в остальных даже не знаю, все молодые.
– Если из других кого перевести?
Оноре задумывается и отрицательно качает головой. Десятки и без того неполные, да и народ в них уже сработался, выдергивать оттуда бойцов – только хуже будет.
– Я бы не стал, – отвечает капитан.
Что ж, Оноре виднее. Он всех бойцов знает. Но оставлять десятки без командиров – не годится. Капитан по-прежнему считает, что оставшихся бойцов следует разделить по остальным десяткам, но у Волкова другое решение.
– Купрос!
Вперед выходит солдат с густой черной бородой и такими же волосами, похожий больше не на дружинника, а на разбойника с большой дороги. Ну, как их обычно изображают. Хитроватый прищур из-под выступающих вперед тяжелых надбровных дуг. Покатые плечи борца, мускулистые руки, заросшие черным волосом, толстые ноги, уверенно попирающие землю. На широкой, как лопата, ладони левой руки, на тыльной стороне, крупное пятно застарелого ожога. Оказавшись перед капитаном Оноре и наследником престола, солдат подтягивается.
– Раздели своих подопечных согласно тем десяткам, в которых они служили, и принимай под командование десяток, в котором ты состоял.
– Слушаюсь, маркиз! – радостно отзывается новоиспеченный десятник.
Он быстро разбивает солдат на три небольших отряда и становится во главе своего десятка.
Волков смотрит на два оставшихся без командиров десятка. Солдаты сплошь молодые, и видно, что неопытные. Капитан был прав – достойных кандидатов на вакантные должности среди них нет. Но у Глеба есть другие достойные претенденты.
