Держава Рюриковичей. Вторая часть - страница 19

Для решения вопроса об унии в 1438-1439 гг. в итальянском городе Флоренции собрался церковный собор. Кроме императора, папы и патриарха, на соборе были многие митрополиты и епископы от восточной и западной части христианского мира. От Русской церкви сюда прибыл митрополит Исидор. Перед отправлением на собор великий князь Василий предупредил его: «Нового и чужого не приноси нам – мы того не примем». Исидор поклялся стоять за Православие. Но чего стоили клятвы человека, присланного из Константинополя с определенной целью, стало уже ясно, когда он пересек границу Русской земли: в Юрьеве-Ливонском он даже не пошел в православный храм, а направился с немцами в костел, где и стоял всю службу.

Трудно было ждать чего-то доброго и от собора. Уже при его открытии возник спор, кто займет центральное место на соборе: византийский император или римский папа Евгений IV. Было решено, что в центре собора будет лежать Евангелие, справа будут сидеть папа и католики, а слева – император и православные. Затем для прений со стороны западного и восточного духовенства выбрали более ученых и красноречивых людей. Греки выбрали Марка Ефесского, митрополита Исидора и Виссариона Никейского. Главный спор зашел об исхождении Святого Духа. Греки держались учения, что Дух Святой исходит от Отца, а римляне прибавляли: и от Сына. При этом они ссылались на некоторые древние рукописи, а греки утверждали, что они подложные. Пятнадцать раз сходился собор для прений по этому вопросу. Споры становились резкими. Особенно горячо ратовал против латинской ереси Марк Ефесский, при этом митрополит Исидор проявил себя сторонником папы и унии. Император и папа всеми силами старались сдерживать раздоры, в дело даже пускались раздоры и подкупы. Наконец греки уступили и согласились признать учение западной церкви об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, а также и о том, что, кроме ада и рая, есть еще чистилище, где очищаются души от грехов для перехода в рай. Признали также, что опресноки и квасной хлеб одинаково могут употребляться при священнодействии, а главное, чего добивался папа – признали, что он – наместник Христа и глава всей христианской церкви и византийский патриарх должен подчиняться ему.

И вот по завершении собора 6 июля 1439 года в главном Флорентийском соборе служилась необыкновенная торжественная обедня. При огромном стечении народа папа благословлял императора, епископов и сановников. Со слезами на глазах он зачитал хартию (грамоту) о воссоединении церквей. «Да возрадуется небо и земля» – говорилось в ней. – Рушится преграда между восточной и западной церковью. Мир возвратился на краеугольный камень Христа: два народа уже составляют единый; мрачное облако скорби и раздора исчезло; тихий свет согласия сияет снова!.. Да ликует мать наша церковь, видя чад своих, после долговременной разлуки соединенных снова любовью; да благодарит Всемогущего, который осушил ее горькие слезы о них!» Далее шли статьи, принятые на Флорентийском соборе.

С ликованием подписывали их римский папа и католические епископы. Но император и многие восточные епископы подписывали их, скорбя сердцем, по нужде (а Марк Ефесский даже отказался подписывать хартию), – вот почему все дело оказалось непрочным, да и выгод оно никому не принесло. В Константинополе, когда узнали, на каких условия состоялось соединение церквей, поднялось сильное волнение: народ видел в этом соединении измену православию. На Руси уния тоже не была принята.