Держава Рюриковичей. Вторая часть - страница 4

езжать войска, ободряя ихъ на предстоящій подвигъ. «Отцы и братья, –говорилъ онъ, – Бога ради подвизайтесь, святыхъ ради церквей и веры христіанской. Сія смерть не въ смерть, но въ жизнь вечную». «Боже, даруй победу государю нашему», – восклицали воины въ ответъ на речь Дмитрія. Около полудня туманъ исчезъ, и солнце яркими лучами залило поле. Силы непріятельскія уже подходили. Дмитрій снялъ съ себя княжескій плащъ и другіе знаки своего достоинства и наделъ на своего любимца, боярина Бренка, котораго поставилъ у своего знамени; самъ же хотелъ сражаться въ первыхъ рядахъ, какъ простой воинъ. Многіе удерживали его и говорили, что онъ долженъ распоряжаться другими издали, а не подвергать себя опасности; но Дмитрій ответилъ на это: «где вы, тамъ и я; скрываясь назади, могу ли я сказать вамъ: о, братья, умремъ за отечество; слово мое да будетъ деломъ: я – начальникъ и стану впереди и хочу положить свою голову въ примеръ другимъ».

Битва началась съ того, что съ татарской стороны выехалъ огромнаго роста богатырь и сталъ вызывать охотника изъ русскихъ на единоборство. Видя его исполинскій ростъ, никто долго не отваживался выйти противъ него, какъ вдругъ изъ русскихъ рядовъ выехалъ Пересветъ. Обратившись къ своимъ, онъ сказалъ имъ: «отцы и братья, простите меня грешнаго»; потомъ, со словами – «преподобне отче Сергіе, помоги мне своею молитвою» – съ опущеннымъ копьемъ понесся на татарскаго богатыря. Оба всадника сшиблись въ страшномъ ударе, и оба пали мертвые.

Вследъ за этимъ началась общая битва. Полки русскіе бросились на татаръ, и на все 10 верстъ заволновалось Куликово поле. Густая пыль поднялась надъ полемъ и заволокла страшное побоище, происходившее на немъ. И русскихъ и татаръ падало множество; тела убитыхъ и раненыхъ образовали целыя горы, на которыя приходилось взбираться всадникамъ. Бились мечами, копьями, а иногда схватывались руками и кусали другъ друга зубами. Отъ тесноты многіе задыхались. Наконецъ, татары, которыхъ было гораздо больше, чемъ русскихъ, стали одолевать. Почти вся пешая рать наша была скошена, какъ трава; много князей и бояръ было убито; самъ Дмитрій былъ раненъ. Мало оставалось уцелевшихъ русскихъ полковъ. Мамай, смотревшій издали на битву, радовался удаче; уже слышны были радостные крики враговъ.

Видя и слыша все это, находившіеся въ засаде русскіе полки рвались въ бой, но Боброкъ все удерживалъ ихъ; онъ ждалъ, когда татары устанутъ окончательно, и тогда думалъ напасть на нихъ со свежими силами. Вдругъ (приблизительно черезъ 3 часа после начала битвы) поднялся ветеръ въ лицо татарамъ. Тогда Боброкъ крикнулъ: «братья и други, дерзайте: настало время благое. Съ нами Богъ».

Мамай никакъ не ожидалъ, чтобы у русскихъ была запасная дружина, и не могъ понять, откуда она взялась. Татары были измучены и разстроены, а войско Боброка было со свежими силами; какъ орлы, налетели русскіе на татаръ. «Русь перехитрила насъ, – кричали татары, – худшихъ мы побили, а лучшіе сохранились». Страхъ охватилъ ихъ, и они бросились бежать. Мамай, видя пораженіе своихъ, воскликнулъ: «великъ Богъ земли русской» – и последовалъ за своими воинами. Русскіе гнали татаръ несколько верстъ и избили ихъ громадное количество; множество возовъ со всякимъ добромъ досталось въ добычу победителямъ.

Татары были, такимъ образомъ, побеждены, но дорого досталась эта победа русскимъ: изъ 150 тысячъ осталось въ живыхъ только 40 тысячъ. Князь Владиміръ Андреевичъ вел