Скоро половине из высоких благородий бунтовать против непризнанного наследника Николая Павловича, которому в означенном 1814-м где-то поблизости – не поверите – тоже исполнилось 18 лет. И он тоже щекотал перышком за ухом, играл в серсо, коротал часы меж Вакхом и Амуром и дразнил Эрота юного – к чему и в будущем питал преизрядную склонность.
И даже, чем черт не шутит, сочинял на досуге какую-нибудь галиматью типа «Ха-ха-ха, хи-хи-хи, Дельвиг пишет стихи».
Кровь на снегу – и пятна красные флажков
«Союз Спасения», 2019. Реж. Андрей Кравчук
Декабристы долгое время и не подозревали, что станут декабристами. Но государю было угодно почить именно в канун декабря, и завертелось. Красивые молодые люди, победившие Наполеона, восстали против других красивых молодых людей, победивших Наполеона, а одного даже убили, причем в спину. Возмущение долго готовилось, но произошло спонтанно. Диктатора избрали, но он не пришел – чем спас себя от виселицы, почти выигранное дело от выигрыша, а Россию от великих потрясений – за что ему все благодарны, но смотрят косо. Жертвами беспорядков, за вычетом офицеров, стали 1252 (тысяча, мать-перемать, двести пятьдесят два!) человека из нижних чинов и гражданских, ради освобождения которых все и затевалось. О них в дальнейшем ни словом не обмолвились поэтические летописцы событий Пушкин, Галич, Асеев и Самойлов – ибо те не горели свободой, на площадь вышли случайно, Конституцию путали с Константином и вообще были расходным материалом великих исторических пожарищ и прекрасных порывов души.
«Союз Спасения» уже на следующий день после премьеры был занесен в реестр преступлений путинского режима и эрнстовской пропаганды против свободомыслия и нонконформизма – ибо в завуалированной форме показывал нынешним якобинцам всю тщету их усилий, неясность целей, управленческую некомпетентность и бездарность вождей. Если признать, что постановка совершалась именно с этой целью – то ей нужно аплодировать стоя. Ибо трудно найти более подходящую рифму сегодняшней подростковой смуте, чем декабрьское выступление на Сенатской. В обоих случаях налицо полный поэтический кавардак в головах, нулевое представление о последствиях, чудовищное планирование и панское презрение к низшим сословиям, именем которых все и творилось.
«Сто прапорщиков хотели изменить весь государственный быт России», приговорил мятеж государственный человек А. С. Грибоедов, освобожденный из-под следствия ввиду глубинного понимания происходящей дурнины и упорно записываемый в декабристы безмозглыми литературоведческими тетушками. Между Чацким и Репетиловым, если вглядеться, невелика разница: оба пламенные позеры-балаболки внутри состоятельного круга.
Гордая максима «Сможешь выйти на площадь, смеешь выйти на площадь» касается исключительно личного выбора, а не выведения под картечь батальона замороченных нижних чинов. Если вслепую ведешь в дело войска – обязан победить: захватывать артиллерию, изолировать штабы, блокировать возможное сопротивление, а если сил заведомо не хватает – не лезть. Ибо жертвенность твоя спроецируется на тысячи непричастных и не подписывавшихся класть голову ради чудесных абстракций. Освобождение крестьян и раздел землевладений означали глобальный отъем собственности у правящих классов – странно было бы ожидать, что все это не окончится всеобщей гражданской войной. Вопрос: кто из прапорщиков готов был стрелять в своих вчерашних соучеников по царскосельскому лицею? Кому страдания беспорточного землепашца (которого большинство и в глаза не видело) были роднее переживаний брата по дворянскому классу?
