Выехал ей навстречу. Разувается. Видимо, услышала - обернулась.
- Как кино?
- Нормально.
- А Матвей?
- Поехал к себе.
- Я думал, ты здесь работаешь, а не шашни крутишь!
- Знаешь что, - она явно разозлилась, глаза горят, на "ты" вон сразу перешла. - Не твоё дело, что я кручу. Кто ты такой, чтобы мне указывать?
- Это, вообще-то, мой дом.
- И что? Я в твоём доме, что? Неприличное что-то сделала? Как-то оскорбила твои нежные чувства? Ты сам-то как себя ведешь? Грубиян несчастный.
Она попыталась пройти мимо, чтобы скрыться в маминой комнате, но я этого позволить просто не мог. Схватил ее за руку и рванул на себя. Она упала прямо на колени. Так как ничего лучшего для наказания я придумать в тот момент был не в состоянии, я обхватил ее затылок одной рукой и прижал ее губы к своим.
Да, хотел ее обидеть, сделать больно, но только в первые несколько секунд. Потом забыл об этом... Просто целовал, пробовал ее на вкус и был в восторге от этого вкуса. Языком трогал ее губы, проводил по зубам и вглубь горячего рта. Несколько секунд она сидела, замерев, потом я почувствовал, как ее руки поднялись вверх в явном намерении оттолкнуть. Ждал этого...
Но почему-то не оттолкнула, а наоборот, как будто что-то решив для себя, вдруг обняла за шею. Прижалась всем телом, насколько это было возможно, сама стала отвечать. Пальцы скользнули вверх по затылку, взъерошивая волосы. Меня словно молния ударила, такой острой резкой волной накрыло возбуждение, что застонал прямо в ее рот. Кажется, даже руки тряслись, как у мальчишки, впервые целующего девочку. Но мало, как же этого было мало...
Рукой скользнул под тонкую кофточку, по горячей коже спины, к застежке бюстгальтера. Попытался расстегнуть его, но одной рукой не получалось, просто просунул ладонь снизу, сдвигая вверх тонкую ткань. До дрожи хотелось потрогать ее. Накрыл ладонью твердый сосок, чуть опустил вниз руку, чтобы коснуться только подушечками пальцев. Погладил, сжал, снизу поддерживая небольшую грудь ладонью - она вцепилась в волосы, оттягивая мою голову от себя. Опомнилась и хочет сбежать? Всмотрелся в затуманенные глаза. Что? Обиделась?
- Поцелуй меня... здесь... - шепотом, прерывающимся голосом... и голову мою направляет к груди.
Куда только делась моя злость? Испарилась, растаяла. Откуда-то из глубин души поднялась волна небывалой, неиспытанной ранее нежности. Схватил за край кофточки, она, с готовностью, подняла вверх руки, - стащил. Наклонился, поцеловал упругий розовый холмик - какая нежная, какая шелковистая кожа! Она выгнулась, позволяя, разрешая сделать то, чего, похоже, хотел не только я, но и Аля. Облизал сосок, втянул в рот, посасывая, прикусывая, смакуя... Потом то же самое, только с другой грудью. И так, пока она не застонала, не задрожала в моих руках.
Отстранился, чтобы посмотреть на нее, чтобы запомнить эту девушку, такую честную, такую отзывчивую... Чтобы запомнить ее такой - разгоряченной, с торчащими сосками, с длинными распущенными волосами, касающимися моих колен, с припухшими губами и глазами, следящими за каждым моим движением... Не мог сдержаться, чтобы вновь не впиться в приоткрытые губы...
... Пришёл в себя, услышав поворот дверной ручки. Кто-то снаружи пытается войти в дом! Как хорошо, что Аля догадалась дверь замкнуть. Это Матвей, любой другой человек позвонил бы. Сейчас он своим ключом откроет дверь. Отстранил Алю, взглянул в глаза и сказал:
