Первый комплект белья был белым, потом черный, но покорило мое сердце красное кружево.
Я не могла насмотреться на себя в зеркало, благо оно в полный рост и позволяло видеть всю картинку целиком.
От восхищения я начала пританцовывать, а потом и вовсе включила музыку на телефоне.
Я представляла себя богиней, которая пленит своей красотой всех мужчин на свете.
– Где-то помада валялась! – вспомнила о косметичке, которую привезла с собой.
Достала оттуда красную помаду и ровно и безупречно накрасила пухлые губы, а потом чмокнула в зеркало.
Когда развернулась, чтобы расстелить кровать, то чуть в обморок не упала.
В дверях стоял Сосновский, облокотившись плечом о косяк.
– Давно ты тут стоишь? – я замерла на месте, жду ответа.
– Достаточно... – улыбается он. – Если бы я знал, что с работы меня будут встречать вот так, то вспомнил бы о жене намного раньше.
Его глаза вспыхнули огнём, Сосновский делает шаг навстречу мне, а я как ненормальная подпрыгиваю на месте и со скоростью света несусь в ванную.
8. Глава 8.
Никита.
Девушка сидит в ванной комнате уже минут десять, носа своего не показывает, а я только и делаю, что масло в огонь подливаю своими искрометными репликами.
– Жёнушка, выходи, вместе оценим твои обновки, – подхожу к двери и легонько стучу по ней кулаком.
– Какого ты вообще пришёл сюда? – кричит она из ванной.
– Если ты не забыла, то это мой дом, моя комната! И если ты заглянешь в свой паспорт, то вспомнишь, что и ты тоже моя. Так что давай, выходи, не стесняйся собственного мужа.
– Забудь это слово «муж»! Ты мне никто, я выполню все, что от меня требуется, и уеду обратно в Благовещенск, – пищит она своим тоненьким голоском.
Не хочу её расстраивать, но никто не знает, когда это всё закончится.
– Уедешь, конечно, уедешь, как только так сразу, – нагло вру ей.
В этот момент дверь резко открывается, и я получаю по носу.
– Черт! – хватаюсь за место ушиба. – Ты меня так до могилы доведешь, у меня за эти несколько дней синяков больше, чем за всю жизнь.
Тихо говорю я, пытаясь унять боль от удара.
Потом я быстро прихожу в себя, выпрямляюсь и начинаю двигаться прямо на девушку, она успела накинуть на себя короткий шёлковый халат, который добавлял её образу женского шарма.
Мои шаги огромные, я в два счета настиг девушку и припечатал её тело к стене, она оказалась в тисках из моих рук.
Почему она молчит? Очень странно...
– А ты ведь красивая, даже очень... – шепчу ей на ухо, а потом провожу пальцами руки по её оголенному бедру, ощущаю, как на коже девушки мгновенно появились мурашки.
Её сердце заколотилось в разы сильнее, красные губы манили меня к себе.
Пленительный аромат её тела сводил с ума, я жаждал вдохнуть весь воздух вокруг неё, в голове лёгкое помутнение.
И мысль, которая не даёт мне покоя: «Ты желаешь ее».
Катя замерла, даже не шевелится, моргает своими пушистыми ресницами, ждёт, что же произойдёт дальше.
Я решаюсь вновь попробовать её губы на вкус, поэтому немного наклоняюсь к лицу девушки и прикрываю глаза.
В какой-то миг мне показалось, что Екатерина тоже поддалась мне навстречу, но это лишь моя фантазия.
Потому что в следующую секунду она брызнула на меня изо рта водой.
Распылила как из пульверизатора.
– Твою мать, ты сумасшедшая? – закричал я, отпрянул от неё.
Такой момент обломала, зараза!
На всю комнату раздаётся заливистый женский смех, который невозможно остановить.
Я-то думаю, чего она молчит, как воды в рот набрала.
