Держись от них подальше. Часть первая - страница 28

– На них беда запечатленная, но не смогла я их сжечь, – с тоскливой обреченностью произнесла Полина Матвеевна едва слышно. Беззвучно шевеля губами, она с осторожностью гладила ладонью каждую, прежде чем передать фотокарточку Александре.

Это оказались именно те фотографии, которых не доставало в семейных альбомах. Александра была уверена: они потерялись при переезде. Во всяком случае бабушка так говорила.

Здесь, на фотографиях, рядом с мамой и бабушкой были незнакомые лица.

Бабушка хмурилась и молчала, медленно перебирая фотокарточки. Александра сидела рядом, боясь нарушить тишину. Она смотрела на бабушкины руки, бережно раскладывающие незнакомые снимки.

Ласковые, заботливые руки, когда-то изящные, теперь с узловатыми пальцами, потемневшей, истонченной, сухой кожей. Они никогда не знали покоя. Лечили, облегчали боль и страдания, успокаивали, ободряли.

Даже в редкие минуты отдыха бабушкины руки продолжали трудиться. Она перебирала и раскладывала сушеные травы, зашивала оторванный карман на внучкиной куртке и еще находила для себя множество дел.

Но больше всего Александра любила, когда бабушкины добрые руки расчесывали ее волосы. Бережно, тонкими пальцами бабушка нежно перебирала волнистые, темно-медовые пряди внучки. Потом брала деревянный гребень и плавными, осторожными движениями погружала его в волосы. Медленно проводила гребнем до самых кончиков…

Полина Матвеевна долго молчала, прикрыв глаза. Потом, словно очнувшись, вздохнула:

– Умеют мужчины проблемы создавать. Мой отец, бросив меня и маму, умчался за красивой жизнью. Твой дед был настоящим хозяином своего слова: захотел дал, захотел забрал. Наобещал золотые горы и пропал. – Губы ее дернулись в подобии грустной усмешки.

Александра удивилась словам бабушки. Про деда речь зашла впервые. Обычно бабушка ограничивалась одной фразой: “О мертвых говорят только хорошее”. На этом ее рассказ заканчивался.

– Ты же говорила, что он умер, – не удержалась Александра.

– Для меня да. – Полина Матвеевна сказала, как отрезала.

Разговор давался ей с трудом. Она замолчала, погружаясь в воспоминания. Александра боялась дышать, опасаясь спугнуть откровение. Бабушка продолжила рассказ:

– Но отец твой всех превзошел. Говорила я Наташе и тебе повторю: “Нельзя полагаться на мужчин. Слабость и доверчивость приводят к неприятностям”. Не смогла я Наташу уберечь. Да и вряд ли это получилось бы… Она влюбилась… Любовь – это… как вирус. Иммунитет только после болезни появляется. – Бабушка утерла ладонью набежавшую слезу.

“Она ведь до сих пор его не простила”, – поняла Александра с удивлением слушая рассказ про своего отца.

Он с первой встречи показался Полине Матвеевне легкомысленным. Но дочь Наташа от любви потеряла голову.

Потом бабушка вспомнила, как однажды по-новому увидела молодого, красивого зятя Николая. Вокруг него клубилась тьма. Нахлынуло видение, сжавшее болью сердце.

Полина Матвеевна всегда верила своим ощущениям. Но в такое верить отказывалась, гнала от себя дурные предчувствия. Словно улитка, пряталась в свой домик от надвигающейся беды. Даже если бы она осмелилась поговорить с дочерью, кто бы ей поверил. Все шло так хорошо. Они, счастливые, ждали ребенка. Уже знали – будет девочка Александра.

В тот страшный день Наташа и Николай возвращались с дачи вместе с его родителями. Машина взорвалась. Страшное было время. На улицах стреляли, убивали за гроши. Отец Николая недавно стал генералом. Удивительно приятными и скромными людьми оказались родители зятя. Коля же, словно мальчишка, оставался ветреным, шебутным.