— Поняла? — вновь рычит он, обжигая мою кожу своим дыханием.
Я сглатываю сухость и киваю.
Он снова смотрит на меня как-то странно. Секунду, другую. А затем отстраняется.
— Что произошло, ребят? — спрашивает Олег, когда мы входим в дом и направляемся к дивану. Аккуратно укладываем на него Руслана, и он, облегчённо выдохнув, отвечает, глядя мне в глаза:
— Меня пытались ограбить. У Пляжа.
У Пляжа?
Легенда — понимаю я тут же и киваю:
— Д-да... Я проезжала мимо и увидела, что вашему сыну нужна помощь...
— Спасибо большое, Лиза, — сжимает пальцами моё плечо Олег.
И тут мы слышим голос моего папы:
— Ты запомнила время наложения жгута, Лиза?
В его руке медицинский чемоданчик, который обычно лежит у него в машине.
— Да... Двадцать два часа и сорок три минуты.
Оба мужчины смотрят на часы на своих запястьях. Олег тихо замечает:
— Долго же вы ехали от Пляжа...
— Это моя вина — я плохо вожу... боялась ехать быстро. Простите.
— Отправляйся домой, Лиза, — приказывает отец.
— Но...
— Тебе нужно привести себя в порядок. Здесь ты больше ничем не поможешь. Поговорим после.
— Спасибо, Николай, за помощь, — благодарит Олег.
Папа молча кивает, подходит ближе к пострадавшему, укладывает чемоданчик на ворсистый ковёр и смотрит на меня строго. Я бросаю последний взгляд на Руслана. Встречаю его ответный прищур, значение которого не могу для себя объяснить и иду вон из его дома.
Интересно, мне удастся выяснить у него, что произошло на самом деле?
7. Глава 7. Лиза
Я захожу в дом и ко мне тут же спешит мама:
— Боже, Лиза, что случилось?
Я бросаю взгляд в зеркало в прихожей, и сама поражаюсь своему внешнему виду: волосы растрёпаны и влажными прядями собрались у висков; на шее и груди блестит пот; кое-где по телу мазками видна кровь, уже заветренная, но всё же... Его кровь.
Меня снова начинает бить озноб.
— На Руслана, нашего соседа, напали... У Пляжа, — вру я, глядя на свои руки. — Я была рядом и помогла ему добраться до дома.
— С ума сойти! Ты в порядке? Отец пошёл оказать ему помощь?
— Да. И да, я в порядке. Правда, мне нужно в душ.
— Хорошо, — глядя на меня с тревогой, уступает она мне дорогу к лестнице, но всё же спрашивает: — Но... Лиззи, что ты делала в такой поздний час на Пляже? Я думала ты давно отправилась в свою комнату.
— Я... Мне захотелось посмотреть на ночное море, — говорю я быстро и спешу подняться по лестнице. Хорошо, что она не видит моего лица — мне жаль, что приходиться врать.
Первым делом я распахиваю шторы на окне. Я хочу увидеть, когда в его комнате загорится свет. Мне важно знать, что с ним всё в порядке, что я поступила не глупо, решив поддаться его воле и не везти его в больницу. А затем я оправляюсь в душ.
Никогда я не мылась так быстро и в тоже время так тщательно.
Кровь... Я ненавижу кровь! Иногда она означает, что ты уже не способен ничем помочь... Это ужасно. Не представляю, как я справилась при виде Руслана. Похоже, лечение не прошло даром.
Я с силой жмурюсь и вновь прибегаю к технике мышечного расслабления, опускаясь на дно ванной. Через минуту мне становится значительно легче, и я, накинув на себя лёгкий халат, возвращаюсь в комнату.
Встаю у окна и пытаюсь понять, что там происходит — на первом этаже дома напротив. Жаль окна гостиной выходят на другую сторону.
Через несколько минут в дверь моей спальни аккуратно стучат, а следом в комнату входит папа. Я чувствую, как сердце в груди начинает стучать с удвоенной скоростью и бросаюсь к отцу:
