– Мне не требуется, я владелец.
Недоверчиво смотрю на него.
Потом в договор.
Генеральный директор Козырев В.С.
Название ресторана приобретает новый смысл. «В масть» – это, видимо, игра слов.
– И как это вы все успеваете? И готовите, и управляете, и шоколад едите…
– Так я уже давно не стою у плиты, Алла Георгиевна. Только ради того, чтобы вы отдались с чистой совестью… – выдает мерзавец.
Наденька рядом заходится смущенным кашлем.
– Ну знаете! – опять начинаю подбулькивать.
Что ж за день такой? Сердито подмахиваю договор под насмешливым взглядом Влада.
Наденька, которой, похоже, не очень уютно в наэлектризованной атмосфере, тараторит:
– Отлично, тогда мы будем рады увидеть вас завтра седьмого марта в восемнадцать часов. У нас как раз будет работать ди-джей, запланированы вкусные подарки гостям…
На фразе «вкусные подарки» меня слегка перекашивает.
– Я пока сбегаю печать поставить, а вы можете посмотреть зал, – указав в противоположную сторону, Надежда покидает меня повторно в этот день, во всех смыслах этого слова, потому что Влад выдвигает свою массивную фигуру из-за стойки:
– Да-да, я покажу, – он старается подавить азарт, сверкающий в его глазах, но у него ничего не выходит. Я всей тушкой чувствую очередную угрозу.
Вот что он привязался? Двадцать минут знакомы, где я успела ему насолить?
Козырев же вместо того, чтобы показывать мне дорогу, идет сзади, вызывая у меня ощущение, что я дичь, которую загоняют в ловушку.
Я решаю не заходить в банкетный зал, поверхностного взгляда будет достаточно, и надо уносить отсюда ноги. Вертеп какой-то!
Кто-то говорит, что бордель – дом разврата, но я со всей ответственностью могу заявить, что истинное пристанище порока – это рестораны и кондитерские.
Оглядев очень милое помещение, украшенное живыми цветами, я остаюсь довольна несколькими уютными столиками.
Я выполнила долг перед родиной, пора давать деру, а то скоро желудок начнет жалобно скулить. А у меня лишний килограмм в анамнезе.
Однако когда я разворачиваюсь, чтобы уйти, оказывается, что путь мне отрезан. В дверях, сложа руки на груди, стоит Влад и по всей видимости не собирается меня пропускать.
– Ну что, Алла Георгиевна, согласишься по-хорошему или мне применить дополнительные меры?
– Соглашусь на что? – он же не может иметь в виду секс? Где это видано, чтобы женщина соглашалась на койку через двадцать минут сомнительного знакомства.
– Попробовать мое коронное блюдо, – он отлепляется от косяка и делает шаг ко мне, заставляя отступить в зал так, что мы выпадаем из поля зрения остальных посетителей. – У меня дома.
От него пахнет шоколадом и мужиком.
И я внезапно вспоминаю, что в последние полгода преступно плевала на личную жизнь.
Но я не люблю таких наглых! И вообще не мой типаж!
– Спасибо, но нет, – фыркаю я.
– Что ж, сама напросилась, – почему-то нисколько не расстроен Козырев, что вызывает у меня странные подозрения. – Так или иначе, я тебя все равно поужинаю.
– Не много ли вы на себя берете? – я тоже складываю руки на груди. Мы тоже не лыком шиты. Ха!
– В самый раз, – ухмыляется Влад и нахально обнимает меня за талию.
Сердце, игнорируя доводы разума, вдруг ёкает. Я подсознательно жду, что он меня поцелует, но почему-то вместо того, чтобы что-то предпринять, я неуверенно упираюсь Владу в грудь, пальцами чувствую, как напрягаются там мускулы, когда он обхватывает меня крепче.
А гадский гад медленно наклоняется ко мне, гипнотизируя светло-голубыми глазами, которые на фоне свежего загара кажутся почти светящимися, и даже и не думает оправдывать мои ожидания.
