Я вскочила с дивана и опрометью бросилась в прихожую. Там, на полу, тяжело дыша, лежала моя мамочка. Она смотрела на меня полным страдания взглядом, силясь что-то сказать.
Рухнув перед ней на колени, я схватила ее ладонь двумя руками.
– Мама, мамулечка, милая моя, держись! Ты только не оставляй меня, пожалуйста. Только не ты! Только не сейчас, слышишь?! Умоляю, – я рыдала уже в голос, выплакивая все слезы, накопившиеся за этот месяц, – обещаю, я все сделаю. Я закончу институт, я буду лучшей, я выйду замуж, нарожаю детей, буду счастливой. Только живи! Пожалуйста.
Вымученная улыбка коснулась маминых губ. Она удовлетворенно кивнула и закрыла глаза. Как выяснилось, навсегда.
Квартиру огласил оглушительный крик:
– Мама-а-а-а!
Глава восемнадцатая
Операция «Моисей» вступает в завершающую стадию. Наши дни
– Сергей Павлович, вас сегодня ждать? – Я вложила в голос всю нежность, на которую только была способна. Конечно, ответ мне был известен заранее, но уточнить его следовало обязательно! От этого зависит многое!
Брошенный в мою сторону взгляд шефа выражал одновременно недоумение и брезгливость. Мол, кто это тут посмел обратиться к его величеству? После того странного разговора Серпал больше не предпринимал попыток узнать меня ближе, да и сам не стремился открыться, максимально исключив из общения личный элемент. Теперь мы разговаривали только по делу. Исключительно! Что меня, например, очень даже устраивает.
– Валерия Михайловна, я вам еще вчера сообщил, что после обеда уеду на встречу и уже в офис не вернусь.
– Да, я помню, – мои губы растянулись в улыбке, – просто хотела уточнить.
Петров кивнул молча и покинул приемную, а я незаметно нажала кнопку быстрого вызова на телефоне, подавая сигнал единомышленникам.
Примерно через десять минут в дверь постучали, и в проеме показалась ровно стриженная голова Ильи Аванесяна – одного из подчиненных могущественного Стершина.
– Валерия Михайловна, – парень посторонился, пропуская Володьку, – тут из охранной фирмы явились. Говорят, нужно проверить пожарную сигнализацию еще раз. В тот раз что-то там не доделали.
Я равнодушно кивнула, указывая рукой на дверь кабинета Петрова. Мол, проверяйте что хотите.
Бросив взгляд на Вовку, еле сдержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Вот уж мастер маскировки. Не иначе Ольга постаралась – та еще рукодельница. Хорошо, колокольчики на шляпу не пришила – с нее станется.
Володька имел пышные усы и окладистую бороду. Макушку украшала повернутая козырьком назад бейсболка, в прорези которой болтался «конский хвост». Откуда только что взялось?! Удивительно, но растительность и на лице, и на затылке выглядела весьма натурально, то есть ребята явно не в магазине карнавальных костюмов отоварились. Театральную гримерку, что ли, ограбили? Надо бы потом поинтересоваться.
Мой друг, несмотря на высокоинтеллектуальную специальность, вид обычно имел очень простой. Курносый нос, рыжие волосы, небольшие глаза и полные, слишком чувственные для мужчины губы делали его идеальной кандидатурой на роль Иванушки-дурачка в любом детском фильме. Простодушный взгляд прозрачно-голубых глаз только усиливал производимое Вовкой впечатление. Но сегодня он выглядел совершенно иначе – даже удивительно, как несколько «штрихов» могут преобразить внешность. Из простого русского парня Вовка превратился в продвинутого европейца – встреть я его где-нибудь за границей, никогда не признала бы соотечественника. Надо бы намекнуть, что борода, усы и длинные волосы ему очень к лицу.
