– Я такой есть, – даже не сразу нашёлся сумеречник, – цвет и размер менять не имею возможности.
– Ладно, поговорим потом, – варвар схватил деньгу и попробовал на зуб, оценивая качество металла, у Шылама сложилось впечатление, что зубы визави двигаются отдельно, тем не менее он таким образом убедился в наличии и качестве жёлтой кругляшки, после чего предложил, буквально истекая слюной от предвкушения, – я мигом, одна нога здесь, другая уже тут.
– Только мне, – уже почти в спину ему добавил полукровка, – пища требуется, разная.
– Будет тебе, даже на выбор, коли не обманул, – прокричал уже с порога мужик и убежал.
Монету Шыламу было не жалко, даже если круглоухий решил его обмануть, интересна была реакция его и возможность узнать об их жизни из первых рук. На всякий случай сумеречник вышел из здания и плотно завернулся в эльфийскую ткань среди чахлых кустов.
* * *
Ждать долго не пришлось, через некоторое время, даже солнце почти не сдвинулось с горизонта, как в поле зрения возникла весьма колоритная парочка аборигенов. Уходил один, низкорослый, а тут его сопровождал высокий лысый круглоухий, руки обоих оттягивали тяжёлые белые мешки. Парочка скрылась за дверью, а Шылам осторожно последовал за ними и замер за тонкой каменной перегородкой.
– Фик, я тебе точно говорю, тут он, сейчас явится.
– Даже не уповай на столь призрачную надежду, друг мой Пасик. Услышь меня и ты поймёшь. С ума сходят по одиночке, это есть непреложный закон сущего бытия. Поверь мне, я уже пребывал в состоянии, которое люди в белых халатах именуют «белой горячкой», и неоднократно, чего нельзя сказать о тебе. Давай, накатим по маленькой, а там и ты поймёшь, насколько это личное. Нет никакого чёрта, тебе просто повезло и ты вдруг сорвал высший бонус, обретя, как выражаются классики, суть жёлтого демона в материальном воплощении.
– Дык, это, он похавать просил. Ну, не по-нашему, – Пасик выпил содержимое залпом и смачно занюхал рукавом, – ты так ещё выражаешься.
– Пищу он спрашивал, не плотскую, но душевную. Свойственно это чертям с тёмною душою и зелёным ликом.
– Вот-вот, её самую. Тут я про тебя и вспомнил, – мужик вдруг уронил стакан и начал тыкать куда-то за спину собеседника, – во! За ней явился. Не, точно не зелёный.
– Нельзя ощутить чёрта из преисподней, он только мерещится тебе, а сам не осязаем.
Шылам в этот момент решил показаться, получилось довольно эффектно, чего он и добивался.
«Святы боже, святы крепки, святы бессмертны, помилуй нас» – трижды произнёс лысый, совершая при этом конвульсивные крестообразные движения рукой с зажатым намертво в ней стаканом.
– Так давай накатим ещё по одной, – сумеречник легко отвёл глаза круглоухим и капнул в сосуды по капле гномьего эликсира. Настой этот часто использовали на его родине не для того, чтобы протрезветь, но чтобы разум оставался светлым, когда нагрянет опьянение, – вот потом и пощупаешь меня.
Круглоухие послушно выпили, высокий упёрся взглядом в Шылама, всё ещё не веря собственным глазам, а низкорослый бросился разбирать один из мешков. Немного покопавшись внутри, он выложил на низкий столик несколько прозрачных мешочков, а плоский металлический цилиндр подал другу.
– Фик, открой, я пока таблетку разожгу. Тёпленькая вкуснее будет, банкет у нас сегодня.
– Что нужно с этим сделать? – полукровка вынул из неподвижных рук мужика предмет и рассмотрел его. Какая-то ёмкость, железная, плотно закрыта, что внутри непонятно.
