Десерт для господина - страница 15

Безденежье очень помогало: веселиться было не на что, поэтому я целыми днями перечитывала конспекты, дописывала в них что-то важное из учебников и один за одним вычёркивала изученные вопросы из списка билетов.

Первый экзамен прошёл, как я ожидала, на ура. Мне даже не задали ни одного дополнительного вопроса. Второй оказался ещё проще. Эйфория захватывала, помогая поскорее искоренить из памяти общение с Никитиным.

«Я достойна! Я способна! Я не тупая зубрилка!»

Всё чаще я склонялась к мысли, что и его зачёт я всё-таки могла бы сдать своим умом, но почему-то ему захотелось меня завалить, чтобы я предложила интим… «Когда-нибудь вам это аукнется… Но к тому времени я стану отличным бизнес-аналитиком!»

На третий экзамен я пришла в абсолютной уверенности в успехе. И вот тут всё окончательно пошло наперекосяк…

Дарья Степановна, сорокалетняя фигуристая профессорша в стильных, кошачьей формы, очках, которая нахваливала меня весь семестр, как с цепи сорвалась. Она задавала настолько сложные вопросы, что я не раз услышала за спиной испуганные вздохи одногруппников. Конечно, на большинство я не ответила… Но надеялась хотя бы на тройку, а получила приглашение на пересдачу.

«Может, у неё ПМС?» – я смотрела в зачётку и не верила в случившееся…

Последний экзамен все считали сложным, и я не была исключением. После предыдущего провала я удвоила усилия в подготовке, вообще перестала отвлекаться на посторонние вопросы, но на сдачу всё равно пришла очень нервная…

И снова неуд. Молодой преподаватель, часто проявляющий лояльность, в этот раз оказался беспощаден. Это было похоже на жуткое проклятье, хотелось плакать от бессилия.

«Две пересдачи с разницей в сутки… Мне нужно добить хотя бы одну из них, чтобы дожить до осенней комиссии… Неужели он был прав?!» – я шла в общагу, не разбирая дороги. Голова лопалась от обилия самых ужасных мыслей и предположений.

Попытка немного вздремнуть с треском провалилась. Я впихнула в себя бутерброд и снова засела готовиться…

Мира

Это был конец…

Я не справилась ни с одной из пересдач. Моё сознание было буквально изнасиловано, разорвано на мелкие кусочки и выброшено на съедение падальщикам.

Несправедливо, незаслуженно, больно, сокрушительно…

Я сидела во внутреннем дворике уже почти не своего университета и тихо плакала в полном одиночестве. Как получилось, что я вылетела из вуза после сессии с двумя пятёрками и двумя неудами? Какой-то сюрреализм. Насмешка судьбы? Сигнал от Вселенной?

– Мира? – от звука этого голоса я вздрогнула так сильно, что чуть не свалилась с лавочки.

Никитин со своим шикарным кейсом и в идеальном костюме удивлённо смотрел на меня.

– Здравствуйте, Владимир Иванович…

– А ты чего тут рыдаешь? Что случилось?

– Меня… Меня отчисляют… – я уже начинала заикаться от всхлипываний. А его присутствие на расстоянии вытянутой руки ещё и наполнило мою наивную голову сожалением о зря выменянном на зачёт теле.

– Милая… – он присел рядом, забрав из моих ладоней зачётку. – Надо же, как обидно. Две пятёрки, а потом…

– Да…

– Так ведь ещё осенняя комиссия!

– Нет. Два провала…

– Точно, – его рука легла на моё плечо, и я замерла. – А договориться с кем-то ты не пробовала?

– Нет… Я не знаю… Не умею…

– Со мной же договорилась.

Слёзы ещё сильнее брызнули из глаз, и на подоле моего летнего голубого платья расползлись два мокрых пятна.

– Я не могу…

– Знаешь, Мира, – его голос перешёл на шёпот прямо у меня над ухом. – Можешь не верить, но я все эти две недели только и думаю о том вечере. О тебе. О твоём бесценном подарке. О твоей нежности и смелости, о том, как ты доверилась мне и пошла до конца…